ты паришь словно птица
в Париже, а мы в Питерской жиже
больные и униженные,
но гордые собой
скончались живьём в сосновом гробу
я похоронен внутри Петербурга
стены больницы стихами исписаны
и моя нетерпимость в артикле осин
артикулируй как псих
вокруг прекрасные свиньи,
что мысли твои поглотили,
пока я под асфальтом влюбился в себя
никогда ничего не пиши
пиши, пока не иссякнешь
пиши, пока не сгниёшь от цирроза
или невроза, от работы или бессонницы
на подоконнике
с сигаретой в зубах
ты рушишь всё, к чему прикасаешься
и каешься, сжимая в ладонях песок,
но смерть приходит внезапно,
ведь ничто ненадёжно
не смей умирать
мы поведём тебя под плечо
тебе здесь горячо
на небе, надеюсь, не холодно
ты умерла, но зачем?
я не узнаю ответа
ветер дует в окно,
напоминая света мгновение
и вот – венок, урна и прах
я не верю в то, что ты умерла
это гнусная ложь и неправда
жизнь – это последствие выбора
жизнь – отрицание норм
эти слова отвратительны
я дышу хлороформом,
храню тепло в кошельке
и слёзы бензином тушу
устав от бренности дней
ты там, где тебе будет получше