И однажды от нас останется только лето, о котором так друг другу и не сказали, только старый рюкзак, духи, корешки билетов, неслучайные встречи с судьбой на ночном вокзале. Мы когда-нибудь прекратимся, придём к развязке, осознаем, что прежней яви уже не жалко - но в скрипучих качелях с облупленной жёлтой краской станем каждым осколком памяти продолжаться, отражаться в глазках ромашек и речке сонной, и в губах, перепачканных ягодным липким соком... Сквозь листву на скамейки кружево бросит солнце - из него наш глубинный смысл, должно быть, соткан. В нём для всех, чей покой носили с собой, как знамя, всех, о ком мы писали песни, кого любили, будут тёплые дни, и дни эти будут нами, вспыхнут медной смолой еловой, медовой пылью. Заведут во дворе игру, зазвенят браслеты, затаится то, что слишком давно держало -
И останется только долгое наше лето.
Ничего другого я не хочу, пожалуй.