— Видишь вон ту милашку? Я не прочь с ней позабавиться. Вот только схожу ограбить секс шоп через дорогу. Понадобятся наручники и кожаная плеть
— А завтра явится хозяин этой лавки, а по совместительству её папаша и позабавится с тобой, засунув включенный паяльник в твой девственный зад.
— Эй, выкидыш кенгуру. Тебе же сказали, что место занято, а потому советую забраться обратно к мамочке в сумку…
— Бл@дь. Закон подлости. Дождя сегодня не будет, а я взял этот долбаный зонт.
— Ищи во всём положительные стороны. Им можно закрываться от мух или использовать вместо парашюта при прыжке с Собора Парижской Богоматери…
— Да, но в России нет этого собора.
— Можно спрыгнуть с Кремлевской башни. Она примерно такого же размера.
— Чтобы достать бриллианты, нужно нырнуть в эту прорубь.
— Я тебе не пингвин, чтобы в минус сорок мороза купаться в ледяной воде.
— В русской водке плюс сорок. Выпей бутылку и твой температурный баланс сразу придет в норму.
— Эти доллары фальшивые. Ты надумал мне впарить туфту?
— Кстати верно. Я заказал парную и девочек на полседьмого. Так что у тебя ещё есть два часа, чтобы переменить своё мнение…
— Мой красавец даст фору члену бронтозавра, правда в стоячем положении.
— А в лежачем им можно приманивать извращенцев…
— Мадам, почем эти женские панталоны?
— Между прочим мадмуазель.
— О, пардон, сколько стоят вот эти стринги?
— Мужчина, не прижимайтесь к моему бедру своим гигантским достоинством.
— Дорогуша. Если бы моё достоинство было размером с находящийся у меня в кармане домкрат — я бы в автобусе не катался.
— Мальчик. Ты не мог бы выгуливать свою собачку где-нибудь подальше от моих ног.
— Простите мисс, но думаю это невозможно. Пигги привык мочиться на столбики.
— Петенька. Зачем ты заставил свою собачку мочиться на коврик перед моей дверью.
— Понимаете тётя Клава. Если Жужа написает на ваш коврик папа даст мне сто рублей.
— А если на свой?
— То по шее.
— Гражданин. Вы нарушили правила. Проехали на красный сигнал светофора.
— Простите капитан. Но в прошлой жизни я был быком и с тех пор меня так и притягивает этот цвет.
— Сынок. Это ты подсунул папе в карман пачку презервативов?
— Да, я.
— А зачем?
— А чтобы вечером ему было не до моего дневника.
— Доктор. Скажите почему мой муж меня не удовлетворяет?
— А вы пробовали спросить у него?
— Конечно.
— И, что он вам ответил?
— Что не хочет лишать удовольствия моего любовника.
— Простите. А на какую наживку вы ловите рыбу?
— На мокрые похлопывания по лицу.
— В каком смысле?
— Просто начиная с десятого спрашивающего, я плюю ему в рожу и бью кулаком по лбу.
— Дорогая. Сегодня вечером поужинайте без меня. У меня на производстве аврал.
— Хорошо дорогой. Я ей только что позвонила и сказала, что на острое у тебя аллергия.
— Дорогой. У меня сегодня дома небольшой ремонт, так что парадный вход временно заблокирован.
— Ничего страшного милая. Мы воспользуемся задним проходом. Благо там кроме вазелина и клизмы, из стройматериалов, нам ничего не понадобится.
— Милый. Ты не знаешь, почему после того, как я сделаю тебе минет мне всегда хочется в туалет по-большому?
— Это оттого, милая, что у меня очень калорийная сперма. Одна порция заменяет съеденного за ужином жареного барана.
— Такси? Сколько стоит доехать до кладбища? Бесплатно? А почему?
— Потому что за каждого сотого клиента фирма по трансплантации органов начисляет нашей компании большие комиссионные.
— Папаша. Огоньку не найдётся?
— Нет сынок. Вот если бы лет пятнадцать назад, когда я ночевал дома у твоей мамки, в моём кармане нашлись спички, то тебя, возможно, и на свете бы не было.
— Простите мсье, вы не скажете где здесь можно пописать?
— Может тебе шланг принести?
— Дорогой. Тебе не кажется, что дарить моей маме десять гвоздик на юбилей — это несколько экстравагантно.
— Зато было экстравагантно, когда она, пять лет назад, приехала к нам на недельку, погостить. И, с тех пор, так и не уезжает.
— Штирлиц, дружище. Вы не могли бы налить мне рюмочку русского коньяка?
— К сожалению, группенфюрер, последнюю бутылку я разбил о голову Холтоффа.
— Поручик. Почему вы пришли на бал в одних кальсонах. Вы позорите честь мундира.
— Извините полковник. Но если бы вы не заглянули в спальню своей жены — я был бы сейчас при полном параде.
Милан. Италия. Театр Ла Скала. Идёт опера «Отелло». Финальная сцена.
Шёпот в зале:
— Простите сеньор. Не будете ли вы столь любезны подсказать; ведь это Отелло должен душить Дездемону, а не наоборот?
— Си сеньор. Просто Отелло играет белый гомосексуалист, а Дездемону — чёрный трансгендер.
— Петенька. Расскажи-ка пожалуйста мне и своим товарищам о том, как и где ты провёл это лето.
— Плохо Марь Иванна. У моря. С отцом.
— Ну почему же? По моему отличный отдых.
— Какие же, к херу, это каникулы, когда по три раза в день бегаешь за пять вёрст папаше в магазин за бухлом, а ещё пол дня висишь в интернете, пытаясь снять ему хоть одну, более-менее приличную тёлку на ночь. Даже подрочить, порой, некогда было.