С. Л.
Порой нам возвращают детство, и это кажется случайным.
И в этом поровну от бога, от нас, везения и жизни.
Июль. Жара. Второе пиво. Бокал, заплаканный от счастья.
— …а вот ещё была история, рассказывать?
— Да, расскажи мне!
… Я, говорит, сама спонтанность.
И всё действительно спонтанно.
Как будто с детством знаешь главное: лови момент — Земля большая.
И вот, в цепочке из спонтанностей, пока я их постичь пытаюсь,
он вдруг заказывает камбалу.
И предвкушает.
По жабрам зала ходит музыка, приливом бьет о перепонки, и
перекричав её, мы делимся на всё, чем наполняет устье, но
приносят камбалу, он пробует и, обескураженный, негромко мне,
как будто открывает тайное, вслух говорит:
Она н е в к у с н а я!
И мы почти что заговорщики. Мы соучастники открытия.
Почти пираты над сокровищем-обманкой в ресторанной карте. Он
говорит: «Я в детстве пробовал. И вкус другой». Он мог забыть его,
но вряд ли. Детство долго помнится, когда хранишь его старательно.
Во взрослой жизни сложно детству, ведь нужно действовать по правилам.
— Вам всё понравилось? — спросили нас, и он вдруг выпалил:
— Не очень!
Я в детстве ел,
и вкус другой,
тогда мне камбала понравилась,
но соус — класс (как рыбий всплеск ребячества во взрослом), впрочем,
я пьян! Не слушайте, пожалуйста!
Она кивает и хохочет.
23.07.23