не каждая, что в створках раковины появлялась, жемчужиной была
не драгоценность для оценки, не дорогой аксессуар, чем прикрывают тело, не разменность на лучшие блага, - сияние, звезда, что спать в кровать ложилась, или, по утру, спустившись, принимала неги влагу, чтобы при ночи блестеть, опять,
если б к ней не прикасались, тела, оставившие чувства воздаяния
пробираясь незаметно, на цыпочках и вскользь, за закрытыми дверями пространств волшебных, створяла каждодневный ритуал - в пучину тиши глади погружалась, омовение перелива обновляла
он знал об этом, с тихою улыбкой, каждое мгновенье, наизусть, и как прочитывая мантру, следовал стопам, незаметным, что прошмыгнули, как бы, незаметно, мимо, всегда поворотом слегка волос каштановых себя же проверяла, видел?!, и тоже, молча, улыбаясь, знала, найдя, придёт, рассказывать истории того, что набегало в рукописных переплётах
как время дарит раскрытия себя вовне, так с временем они грустили, улыбались, радость разделяли, иногда всплакнув, с головою окунались, чтобы спрятать набежавшие переживания, как же, все не только внешне, понимали...
она, игриво проверяла слышимость его, под водным царством, долетающей реч'и, что любила более всего, только из одних уст, он, гладью видел, - искажалось, она ведь улыбалась
в моменте каждом таинство лежит, обыденность промеж любви, просто, исчезает, когда двое одним..., в одном..., и многократно