Всё меняется быстро. Всё громче ушедших речь
Слышу в шорохе трав. И сегодня – не до игры.
Жаль, что поздно приходит желание уберечь,
А по юности мы безрассудны и так храбры -
Дела нет до несчастий чужих и чужих атак,
«На слабо» можно в русской рулетке взвести курок.
Но сегодня сжимается сердце, а не кулак.
Видно, новый какой-то настал, заповедный срок.
И куда приведёт нас в финале тропинки нить,
Мне не ведомо больше, и ты меня не зови.
Я умею стрелять, а хотела б уметь лечить.
Эти руки – не для убийства, а для любви.
***
Растерянно безмолвствует народ,
Над всей Землёй туман лежит белёсый.
Когда эпохи новый поворот
Толкает заржавевшие колёса,
Расходятся полотна бытия,
И видно вдруг грядущее в прорехи.
В который раз, о, Родина моя,
Ты надеваешь древние доспехи.
Уверенны движения руки,
Хотя глаза под плотным покрывалом.
Не властны над тобой временщики,
Ведь, как обычно, Боги – за штурвалом.
Мы через кровь проходим, через боль,
И горький стыд, и сладкий вкус единства.
Мы, как всегда, с тобой и за тобой,
Мы - чада рокового материнства,
Напитаны полынным молоком
И кривдою лукавой - до отвала.
А небо, как и прежде, высоко.
И это всё не раз уже бывало.
Мы жили от войны и до войны,
То в драку лихо рвясь, то в плясовую.
Несчастные «любимые» сыны
(«Кого люблю, того и наказую»).
Всё это было. Было, и не раз,
Нам что ни век – то времена лихие.
Такой теперь настал особый час,
Когда тебя вперёд несёт стихия.
Рождаешь в муках новую страну,
Какую – вряд ли нам увидеть сразу.
Я никогда тебя не прокляну,
Ты – выше тех, кто отдаёт приказы.
***
Ветра, ветра! Зачем своей свирелью
Тревожите проснувшийся росток?
Так плачет сердце нежное - капелью,
Дыша, гоня по венам кровоток.
Не кровь зари – людская в Землю льётся,
Весь окоём окутал чёрный дым.
Я онемела, больше не поётся,
Лишь плачется над берегом речным.
Вдруг разорвав недужные оковы,
Рванув навзрыд последнюю струну,
Спасаясь от безумия людского,
Душа на миг взмывает в вышину,
И видно сверху ей – привольной птахе,
Как тают в невозвратном далеке
Беспечный мальчик в вышитой рубахе
И девочка в ромашковом венке.
***
Просто дай руку мне, крепко сожми и молчи.
Ветер пусть вести дурные сметёт со двора.
Знаешь, я снова проснулась от крика в ночи,
Снова подушка от слёз солона и мокра.
Давний мой сон – отпечатком в сплетении строк:
Братья, обнявшись, упали, друг друга пронзив.
Горько рыдает Весна, расплетая венок,
Даже капель выпевает печальный мотив.
Всех упокоит Земля, было так испокон.
Скоро ль насытятся чёрные боги войны?
Кем-то извне был за нас перейдён Рубикон,
В горе своём мы, как прежде, близки и равны.
Снова трава прорастёт. Так велела Весна.
Хватит ли сил подсмотреть, не теряя любви,
Как поднимается вместе с травою она -
Вечная, страшная, славная Русь-на-крови…
***
День за днём, не вмещается горе
Ни в сознанье, ни в сердце, ни в стих...
Гой ты, батюшка, Чёрное Море!
Убаюкай в глубинах своих
Сыновей, коим не возвратился
В дом родной, зацветающий сад...
Только гордые белые птицы
Над водою безмолвно парят.
- Скоро ль ты очерствеешь душою,
Не дороже ль родной тыл и кров?
- Материнское сердце большое,
За любого болит из сынов.
***
А песня сорвалась и в зареве огненном тает...
Не всякий боян в эту пору продолжит свой сказ.
Так Феникс, сгорая, всё пеплом вокруг устилает,
И долго в дыму не раскрыть запорошенных глаз.
И долго ещё опалённые ноют ладони,
И гнев омывает волной, поселившись в крови,
Уставшее сердце. Он гонит по венам, и гонит
Отравленный морок, горящие иглы свои.
Встань, русская дочь, от тоски потерявшая голос,
В весеннюю ночь, в ранний час пробужденья Земли.
Смотри! Там, где надвое небо для нас раскололось,
И павшие витязи в мокрую почву вросли,
Однажды рассеется тьма. Снова белые птицы
Построят гнездо – пополнять поредевший наш род.
И сердце – как Феникс. Очистится и возродится.
И ввысь унесёт нас, подальше от прежних невзгод.
***
Затуманился сизый закат, обернулся в росу.
Белой ночи крыло чуть коснулось горячего лба.
Тлеют искры, что вечность уже на ладонях несу,
Тают тихие сны, замирают слова на губах.
Не сомкнуть больше рук, вряд ли вместе когда-то споём.
Эта рана - рекою горящей меж нас пролегла.
Если б вера моя пролилась животворным дождём,
Если б нежность моя хоть кого-нибудь здесь сберегла…
Холодеет ладонь, не прогнать эту странную стынь,
Видно, слишком тонка здесь спрядённая Макошью нить.
А в полях в этот год ещё горше созреет полынь,
И теперь до конца эту горечь полынную пить.
***
Истории жестоки жернова,
Всё мелется: и плевелы, и зёрна.
Пшеница здесь срослась с травою сорной,
И побеждает сорная трава.
По локоть руки в вековой пыли –
Я снова на коленях чистом поле,
И льются слёзы гордости и боли.:
Растаявшие в сумрачной дали,
Я из забвенья ваши имена
И ваши судьбы достаю отважно.
Безмерно каждый дорог! Важен каждый,
Кого взяла в заложники война.
Вы тоже прорастаете травой
На тропах, кровью русскою политых.
Но крылья обережные раскрыты
Над правнука кудрявой головой.
Не помнят обедневшие рода,
А потому не чтят свои истоки.
Да, жернова истории жестоки,
Но мы хранимы предками всегда.
***
Берёзовый шелест негромкий
И звон колокольный вдали.
По небу, по розовой кромке
Куда-то летят журавли.
И падают редкие звёзды,
Как слёзы ушедших отцов.
Куда вы, родные? Ведь гнёзда
Так чутко лелеют птенцов.
Ещё не окрепшие крылья
В полёте – как в шторм паруса.
…На пажити звёздною пылью
Ложится под утро роса.
Так вкрадчиво шепчутся травы,
Что дух замирает в груди,
И лес-богатырь величаво
В тон буйному ветру гудит.
Зелёные эти мотивы –
От предков утешная весть.
Ты помнишь: у Бога все живы,
И чувствуешь – вот они, здесь.
***
Успеть бы надышаться красотой,
Не прятать душу в сумрачные латы.
Шиповник над гранитною плитой
(мы лишь за гранью твёрды и крылаты)
Душистые роняет лепестки,
И вот уже не видно полустёртых
Ни букв, ни цифр. А мысли так легки,
Что не тревожат ни живых, ни мёртвых.
И я не знаю, с кем осталась тут,
Но знаю верно: только в правде сила.
Меня в созвездье том не упрекнут
За то, что так безудержно любила
Не только лишь берёзку за окном,
Реки изгиб, смородину на блюде…
Ведь Родина – один наш, общий дом,
И в нём всегда всего важнее - люди.
И если в них любой летит снаряд,
То мне он точно в сердце попадает.
Не отмотать тяжёлых лет назад,
Всё меньше на Земле родная стая.
И эту боль, и трещину внутри
Не зашептать и не избыть вовеки.
...Шиповник ни о чём не говорит.
Он лепестки смыкает, будто веки,
В закатном свете. Лёгким ветерком
Бутоны золотой ласкает вечер.
Не плачьте о беспамятстве людском
И за живых – зажгите молча свечи.
***
И не трезв, и не пьян -
Как река в заболоченном русле.
Горько плачет Боян,
Уронив наземь верные гусли.
Не поётся ему,
Не слагается сказов о главном.
Нынче в каждом дому
Причитает своя Ярославна.
Грустным вышел бы сказ,
И не стало бы нА сердце легче.
Быть бы рядом сейчас
Всем родным да обняться покрепче.
По весеннему льду
Так легко доскользить нам до точки.
Если эту беду
Поживать будем по одиночке.
***
Расколот мир. За тёмные недели
Слезами скорби выжжена душа.
Мы осознать, к несчастью, не успели,
Что созидать возможно, не круша.
Увы, нет верных в плоскости решений,-
Учитывать потребно весь объём.
И снова время жертвоприношений,
Крещение железом и огнём.
Из тыла так отрадно жаждать боя
Под складный слог казённых директив.
И льётся кровь славянская, собою
Мать-Землю до отвала напоив.
Мы выстоим. Ещё сильнее станем.
Но как смотреть на разорённый Дом,
Где плачет Матерь Сва над полем брани,
Закрыв глаза лазоревым крылом?
***
Каждой ночью снов кромешных стая,
Слёзы в горле - мёртвая вода.
И над всей Землёй беда большая,
Не чужая, общая беда.
Молча я молюсь. Достать бы силы
Сохранить хоть в капле доброту.
Не подать руки тем, кто из тыла
Глотку рвёт. Дышать невмоготу
И уже надежды нет на чудо,
И не ждёшь ответа на вопрос.
Но усердно мечут словоблуды,
Как из пулемёта, свой понос.
Тошно, гадко от вояк диванных,
На крови замешанных идей.
Не кривляйся над открытой раной
И о битвах, трус, писать не смей!
***
Когда-нибудь мы вновь, в начал начале,
Сойдёмся на пиру, не рать на рать.
И замолчат в тот миг все, кто кричали
Из тыла, как сподручней убивать.
Когда-нибудь, когда простим взаимно,
Одной, любимой Матери сыны,
За то, что было страшно, больно, дымно
И не было ни песен, ни весны.
И я уже ни слова не промолвлю,
Там будет горний сбор и горний суд.
Пусть все стихи, что застревали в горле,
К святым своё свидетельство несут.
***
При дефиците человечности
Средь злобы, тьмы и пустоты
Есть ощущение конечности,
И не хватает доброты.
Отбросив грусть и сожаления,
Не сея гнев, не веря в ложь,
Ценить бы каждое мгновение,
Пока и дышишь, и живёшь.
Лишь краткий миг до часа грозного,
Всё может сгинуть и пропасть.
Напиться б вдоволь света звёздного,
Цветами надышаться власть.
Любимых обнимать и радовать,
И свет не прятать – отдавать,
И о грядущем не загадывать,
А просто – петь и танцевать
Сквозь страх и боль, над гранью зыбкою,
Где в битве сходятся миры.
А если умирать – с улыбкою,
Что не сломался до поры.
***
Мне больше не мечтается в тиши,
Столь горькие в окно стучатся вести.
Ты только улыбайся и дыши,
Пока мы здесь, на свете этом вместе.
Дрожит листва. Страницы старых книг
О прежнем мире говорят кому-то.
Всё может измениться каждый миг,
И дороги счастливые минуты,
В которых небо - цвета милых глаз.
Всё ближе, ближе грозные раскаты.
А время… Время подлое сейчас,
Но было ли светлей у нас когда-то –
Не знаю. Так же злоба правит бал,
И льётся кровь, и пишутся доносы.
Тут всяк себя досрочно наказал.
Я не ищу ответов на вопросы,
Ответ один – нести добро и свет,
От злых идей хоть в капле сберегая.
Дыши и улыбайся. Смерти нет.
Есть Честь, есть Правда и Любовь без края.
***
Никого под юбками не прячу,
Здесь мы - от побегов до корней.
Только отчего-то плачу, плачу,
Больно сердцу в пляске тёмных дней.
Нет пути ни близко, ни далёко
Миновать кровавый этот пир.
Не вернуться к чистому истоку,
Не сберечь с ума сходящий мир,
Словно распрощавшийся с мечтою
О всепобеждающей любви.
Больно от того, что за чертою
Не чужие души, а свои.
Горе истуканом исполинским
В каждую сейчас стучится дверь.
Плачу тихо, сердцем материнским
Не принять всех будущих потерь.
Не от страха. Смерти ли бояться
Тем, за кем героев прежних рать?
Мы привыкли ей в лицо смеяться.
Горько – честь и правду потерять.
Зла и беспробудна ночь над нами,
Как унять убийственную прыть?
Нежности лазурными крылами
Мне бы Землю милую укрыть.
Возродимся все на новом круге,
За чертой развязанной войны.
Может быть тогда, родные други,
Будем вновь едины и сильны.
2022