Калякают в столице рыжий вождь!
А тут кой день паскудный,
Мерзкий, липкий дождь.
Кобыла, вон, в грязи по самый хвост.
Тащит телегу с гробом на погост.
Нахохлились, как куры избы.
Грязь непролазная, да по колено лужи.
Размыловсе дороги к коммунизму.
Покойнику, таперя, коммунизм не нужен.
Плетётся, молчки, всё его семейство.
Промокли наскрозь, кладбище далече.
Такое жалкое, до воя, действо -
Угрюмы лица, залиты свечи.
Жена в слезах, в платке, в фуфайке.
Старуха мать, папаня инвалид.
Детишек шестеро, как птичек стайка.
Седьмой в телеге с гробом, с соскою сидит.
Скулят, за упокой, согбенные старушки.
Поп захудалый, с вшивой бородёнкой,
Промёрз от пяток до макушки.
С глазами жалкими, как у ребёнка,
Взирая в небо, бубнит грустненько -
"Винца б, да хлеба. да спать охота.
Ведь мог не сдохнуть, пожить маленько?
Ужо просохнет - помри в субботу.
Нет, на Казанскую Господь сподобил!
Да в дождь, да в грязь!
Теперича по лужам лазь".
Вот поп капризный.
Готовься, отче, час твой пробил.
Тебе нет места в коммунизме.