Ромашку поцелует нежно Мотылёк.
Прильнув, её нектаром допьяна напьётся.
Раздастся тонкий, еле слышный голосок:
- Красивее тебя на свете не найдётся!
И снисходительно столетний Дуб смотрел
По существу, на этот, ещё детский лепет.
Быть молодым и беззаботным захотел,
Вдруг вспомнив юношеский, желудёвый трепет.
Давно, когда-то, он в Ромашку был влюблён,
В ту, что от него росла совсем неподалёку.
Дуб, глядя на Ромашку, забывал про сон,
Тогда впервые сердце Дуба стало ёкать.
К нему Ромашка, будто бы, спустилась с неба,
Созданием казалась Дубу неземным.
Вскружила его крону платьем белым,
Пленила своим сердцем ярким, золотым.
Всё лето Дуб своей Ромашкой любовался,
От ветра и дождя собою закрывал,
Своею тенью, в зной, прикрыть её старался,
Жалел: не мог обнять - и оттого страдал.
Но, оказалось, испытанья впереди:
Зелёная трава заметно пожелтела,
Птенцы птиц подросли, короче стали дни,
От холода, быть может, небо посинело.
Настала осень, и, откуда-то с реки,
Вдруг Ветер налетел безжалостный, холодный.
Сорвал с Ромашки белоснежной лепестки,
И закружил их, напоследок, в хороводе.
Дуб молча наблюдал: чем он бы мог помочь?
Обречены деревья лишь на созерцанье!
Прогнать отсюда он не в силах Ветер прочь,
От невозможности помочь – одни страданья.
В те времена Дуб ещё сердцем не остыл:
Свою слезу скупую с высоты ронял.
Дождю в минуты те он благодарен был,
За то, что слёз следы своей водой скрывал.
Со временем укрыл былинку белый снег -
Он делает заметнее следы печали.
Не стало видно той, была что лучше всех,
И листья Дуба вдруг коричневыми стали.
Не знал, конечно, Дуб, о чём известно нам -
В природе всё закономерно происходит:
На смену дням коротким, снегу и ветрам,
Весна когда-то, всё равно, всегда приходит.
И вот, в один из тех прекрасных в жизни дней,
Когда нам, кажется, Бог делает поблажку,
Заметил Дуб, что совсем близко от корней,
Вдруг появилась его прежняя Ромашка!
Дуб, после зимней спячки, начал оживать,
Стал листьями зелёными вновь покрываться,
Ромашку милой девушкой хотел назвать,
Открыто, наконец-то, ей в любви признаться!
Мы сожалеем, что деревьям не дано
Палитру всех эмоций выражать словами.
А вдруг это природой нам запрещено –
Стоят они, совсем непонятые нами?
С тех пор прошёл уж не один десяток лет,
Цикличность Дуб, пожалуй, осознал природы.
Кора грубее, и того задора нет,
Сопровождал который в молодые годы.
Теперь, когда к концу подходит жизни срок,
Дуб стал осознавать, что допускал промашку,
Когда весной, в любой, что распускается цветок,
Влюблялся, будто в первую свою Ромашку.
Ромашку поцелует нежно Мотылёк.
Прильнув, её нектаром допьяна напьётся.
Обоим будет в ту минуту невдомёк,
Что, вдруг и им, когда-то, увядать придётся…