Пролетая над гнездом домашней птицы,
В серых выхлопах истопленной золы,
ты почти не замечаешь дни и лица
Увлечённых пересказами молвы
Голубков.
К тому же, в эти лета,
От зари почти неотличима ночь.
И поэтому, заметней тьмы и света
То, что снова ты перелетаешь прочь,
Но - негаданно - почуешь шелест стаи
Между сумерками полдня и тропой,
Уводящей навсегда, и видишь - рая
(взмах крылами желтоватыми) покой.
И никак не воспрепятствуешь движенью,
Те видения и запахи не лгут:
Там - "кукушкино гнездо", а здесь - скольженье
В пограничье неспрягаемых кают.
Промелькнёшь над переборкой мелкой твари,
Воспаришь над исполином власти их.
И навеки упокоишь тело в таре,
Как и те, над кем кружишься нем и лих.
Геническ, 1996