Весною двигаются стрелки
освободительных часов,
как в колесе шальные белки –
всесилен будущего зов.
Наскоки времени на бытность
в себя не втиснет циферблат
небес: простая очевидность –
минуты нынче нарасхват.
Их похищают друг у друга,
но за грядущим не поспеть,
уж дней оттаяла кольчуга –
скорее б им зазеленеть!
И лишь когда, достигнув пика,
деньки, умаявшись, уснут,
заговорит (ты погляди-ка)
кукушка голосом минут.
И в тот же миг, кипя от зноя,
предвидя творческий озноб,
тихотворение немое
поэту стискивает лоб.
А мысль размашисто и густо
готова влиться в духоту,
но не найти мгновенье Пруста
под сенью девушек в цвету!
И всё ж мгновенье древо точит:
сгорят, осыплются трухой
часы с кукушкой – напророчит
сие диск солнца огневой.
Когда же, скованный смиреньем,
лишится мир своей красы,
ты ощутишь сердцебиеньем
песочной осени часы!
Услышишь тотчас, как минуты
меж пальцев змейками шуршат,
их незатейливы маршруты,
они в ушедшее спешат.
Песок закончится нежданно,
а с ним и времени конец,
белым-бело и первозданно –
пришла зима – всему венец.
Казалось мир сошелся в точку,
откуда энный день назад
когда-то вышел... Вижу почку!
Даруй весеннему свой взгляд!