* * *
Любовью к искусству гонимый
Спешу я порой в Эрмитаж.
Согреться душою ранимой
Влечёт самый первый этаж.
Минуя полотна фламандцев,
Подростков и дам неглиже,
Я и не спешу подниматься
По лестницам этажей.
На первом – источник раздумий:
Лежит в первозданной красе
Одна из египетских мумий, -
Такая доступная всем.
И думаю – не саркофаги,
Не снадобья, не мумиё, -
Трудяги – бактериофаги
Для нас сохранили её.
Влекущая, словно живая…
И прав буду, если скажу,
Что ночью она, оживая,
Дежурит по этажу.
Кому-то соломки подложит,
Кому-то предложит вино…
И, может, меня потревожит
Её телефонный звонок…
А я, столь причастный к искусству, -
Могу ли я быть в стороне?
И робкое нежное чувство
Рождается встречно во мне.
2.05.2000
* * *
А. Ш.
Зима. Мы бродим в Эрмитаже
По историческим полам.
Снаружи же - “атланты” даже
Со стужи гнутся пополам...
И к ним испытывал я жалость -
На совесть служат, не за страх…
Ты ж грациозно отражалась
В венецианских зеркалах.
И любознательной царевной
В чертогах Зимнего Дворца -
Во мне ты вызывала ревность
Почти духовного лица.
Я ревновал тебя к Эль-Греко
И, уж прости, к “Павлин”- часам,
И к атлетичным древним грекам,
И к древнегреческим носам,
И к Вакху, и к резьбе по”черни”,
И к тем “атлантам” неглиже...
Не зная, что иной соперник
Нас ждал на первом этаже!
...Подальше от людского гула -
Древне-Египетский раздел.
Так вот куда тебя тянуло?!
А я -то речи разводил...
В алькове, в двух вершках от пола,
Где полусвет и полумгла, -
Там МУМИЯ МУЖСКОГО ПОЛА
Две тыщи лет тебя ждала.
Меня Он даже не заметил,
А, может, просто сделал вид, -
Ты для него - одна на свете!
(Возможно, кроме пирамид...).
Он ждал, что ты заговоришь с ним, -
Мужчиной “с трудною судьбой”,
И был я просто “третьим лишним”
В его свидании с тобой.
А он настолько оживился
От шарма глаз твоих (и ног),
Что я невольно удалился...
“И лучше выдумать не смог”.
16.02.97