под серебристым колоколом, висящий
в водорослях, с маскою на лице,
с электрическим хоботом, подключенным
к сморщенным пуповинам, шатаясь
в млечной бездне, наедине
со своим сердцем, словно пророк,
наедине со своим потом в этом бурлении:
наверху, при свете, судьи готовят смерть
и салат из культуры, юпитер
продается под лампами,
ликует хор тромбонов, повсюду
арбитры уже возвещают свистком
последний пенальти, радисты
отбивают морзянку, отправляя копов на харакири:
внизу, в темноте, в своей броне,
в своей раскаленной ловушке парит,
в волнах водорослей,
неповоротливый в своей сбруе
из резины и меди, слепой,
бесславный ныряльщик, и взывает
в гудящую переговорную трубку:
CQ! CQ! всем! всем!
я один в глубине, где не прав никто из нас,
и никто из вас, подшейте к моей смерти:
немая ракушка права,
и царственный омар,
и хитроумная морская звезда.
я повторяю: отстаньте,
отстаньте от нас, от себя
и от меня!
точка-точка-точка
тире
точка-тире