Могучи Боги и незримы,
И мир Эллады весь у ног –
В своих делах непобедимы,
Бессилен времени песок!
А в храмах яства, угощенье,
И речь жреца ласкает слух.
И нет в глазах Богов смущенья,
И к просьбам вовсе недосуг.
Надменность в сговоре разборок –
Земля дрожит и слышно стон.
Рубином красит зори сполох,
С грозой играя в унисон.
Просторы Зевса бесконечны,
Безумство молнии в грозе,
Зовёт к себе его путь вечный –
Пройтись по Млечной полосе.
Но терпелива Гея к спорам,
Ей не подвластны небеса.
Глядит она, как мать с укором,
Смягчает утром твердь роса.
А на земле всё по-другому,
Нельзя обнять небесный пух –
Его приставить тенью к дому,
Не испытать, как рвётся дух!
Афины греют свои крыши,
Потоком Гелиоса днём.
Творенье мэтра жизнью дышит –
Дедал в величии своём!
В делах рождение движенья –
Неповторим, прекрасный миг!
Не иссякает вдохновенье –
Ликующий в граните крик!
Вот-вот взлетит сейчас фигура –
Но мрамор держит сей порыв.
Не уступает ей гравюра –
Под тенью ясеня остыв.
И Славой труд накрыл маэстро,
Но как же хочется – летать!
Не Бог он – из другого теста,
Не мог Дедал ночами спать.
Мечтал и днём он под навесом –
«Но, как достать звезду рукой?
Взмахнуть крылом – оно без веса,
И возвратиться с ней домой.
Над океаном пролетая,
На шхуны можно заглянуть.
И песни громко напевая,
Продолжить с чайкой славный путь.
На гребень сесть волны гремучей,
Качаться, оседлать её,
Взмыть вверх, до гор Богов, над кручей,
Свершить в бесстрашии своём!»
Дедал недолго был в раздумье –
Ума ему не занимать.
Коснётся он небес лазури,
Назад не будет отступать!
И вот готовы руки-крылья –
Они послушны и легки.
Не надо резкого усилья –
Открыты воздуха замки.
И звали облака, манили,
И сделал мастер первый шаг.
И пролетел Дедал полмили.
Оставлен им родной очаг.
– Я смог, я человек! Свобода!
И подо мною Посейдон!
Открыты двери небосвода,
И это явь, не сладкий сон!