И ничего он им доказывать не стал,
а просто отошел и встал в сторонке,
такой совсем невидный великан,
такой нешумный, такой негромкий.
И потихоньку песню стал гудеть,
так незаметно и так неслышно,
что нужно было очень захотеть
и влезть к нему, как бы на вышку.
А в этом есть особенная сласть,
петь так неслышно и незаметно.
Тебя тогда не замечает власть,
что так надменна и так конкретна.
Везде своих расставив верных псов,
она, в законе, всегда в погоне
за теми, кто так громко петь готов,
так по-бизоньи, как в Аризоне.
И потому смешливый великан,
надев широкую скрывающую шляпу,
гудит тихонечко, как в микрофон, в стакан,
отмахиваясь от аэростатов.