Лимерик
Верлибр
Мадригал
Гекзаметр
Басня
Сонет
Вредные советы
Хокку
Былина
Поэма
Садистские стишки
--- Лимерик ---
* * *
Одна девочка в шляпке малиновой
Раз гуляла по роще осиновой,
Волк её увидал,
И никто ни следа
Не нашёл больше шляпки малиновой.
* * *
Одна леди из леса дремучего
Была видом страшнее, чем чучело,
Съесть её волк хотел,
Но в лицо поглядел
И заплакал слезами горючими.
* * *
К старой даме с двустволкою новою
Серый волк заявился в столовую,
Мяса целый мешок
Заготовила впрок
Эта дама двустволкою новою.
--- Верлибр ---
* * *
Мне говорили, что в этом лесу опасно.
Мне говорили, что там водятся волки.
Мне говорили, что это может мне стоить жизни.
Но я не слушал людей.
Я мечтал увидеть настоящего волка.
И я пошёл в лес.
Было раннее утро, и лес был полон солнца и счастья.
Вдоль тропинки качались цветы на тоненьких стебельках,
А капли росы рассыпались, как маленькие бриллианты.
Над цветами порхали нарядные бабочки,
Словно маленькие обрывки радуги.
Птичьи трели заливали всю душу ощущением радости,
Как бывает лишь в молодости и только солнечным утром.
Я мечтал увидеть настоящего волка.
Но я увидел её.
Она стояла на поляне, среди цветов и зелени,
И её голову украшала ослепительно-красная шляпка,
Будто гигантская алая бабочка села на миг отдохнуть.
Через пять минут,
А может быть, через две секунды
(Я не знаю, потому что время остановилось)
В её руке оказалась моя шоколадка,
А в моей руке оказалась её корзина с грибами
(Между прочим, очень тяжёлая).
Что было дальше, я помню смутно:
Запах грибов, запах волос, запах свежих ватрушек утром,
И над всем этим парила красная шляпка,
И каждый взмах её крыльев сулил мне вечное счастье.
Да-да, дорогая, иду-иду!
Уже бросил дурацкую писанину, уже иду!
Я бегу к тебе, ведь, попробуй я сразу же не прийти,
Ты сожрёшь меня с потрохами.
Ты же самая настоящая волчица.
Мне говорили, что в этом лесу опасно.
Мне говорили, что там водятся волки.
Этот лес действительно стоил мне жизни.
Зачем я не слушал людей?
Я мечтал увидеть настоящего волка.
Мечта сбылась.
--- Мадригал ---
* * *
О, ваш прелестный лик светлее белых лилий,
Украсивших собой лесное озерцо,
И кто на солнца луч взирает без усилий,
Ослепнет от красы, взглянувши вам в лицо.
И отсвет от полей изящной шляпы вашей,
В себя вобравшей цвет французских сладких вин,
Касаясь ваших щёк, их делает лишь краше,
И я, как от огня, сгораю от любви.
Один короткий взмах прелестной ручки тонкой,
Которую ваял великий скульптор - Бог,
И самый страшный волк прирученным котёнком,
Свирепость позабыв, у ваших ляжет ног.
О, кто не видел вас, тот не изведал страсти,
Тому не знать вовек, что значит красота.
Я вам принадлежу, и весь я в вашей власти -
От кончиков ушей до кончика хвоста.
--- Гекзаметр ---
* * *
Речь в моей песне пойдёт о деве, что всюду носила
Шапку в багровых тонах, как этюд у Шерлока Холмса,
"Красная Шапочка" деву за странность такую прозвали.
Как-то она напекла пирожков превеликую гору.
Может, была пирожков рецептура не очень удачна
Или же руки росли у неё из не очень удачного места,
Только сии пирожки оказалися твёрды, как кремень,
Хоть и румяны на вид и чаруют своим ароматом.
Красная Шапочка это творение ручек прелестных,
Щедро в корзину сложив, кружевною покрыла салфеткой
И побрела в дальний лес свою старую бабку проведать.
Бабка жила в самой чаще дремучего тёмного леса,
В хлипкой избушке, где есть интернет иногда по субботам,
А электричество лишь в полнолунье, а может, и реже.
Красная Шапочка шла в одиночку чрез чащу лесную
И повстречала зубастого волка на узкой тропинке,
В ужасе бросилась дева назад, пирожки все рассыпав,
Волк же, забыв, что бесплатным бывает лишь сыр в мышеловке,
Тут же набрал полный рот пирожков, ароматом манящих.
Слышишь ли, Зевс-громовержец, ты грохот, что гром твой небесный
Силой затмил? То у волка все зубы сломались под корень.
Горько тогда зарыдал на голодную смерть обречённый
Волк, отныне беззубый, не могущий мясом питаться.
Красная Шапочка сжалилась над бессловесной скотиной,
Ею ж самой покалеченной, и увела с собой волка.
Нынче живёт он у бабушки в доме средь чащи дремучей,
Та его кормит пюре из картошки и манною кашей,
Волк же ей дом охраняет и интернет ей наладил.
--- Басня ---
* * *
Ослеплены ребяческим желаньем,
Советам старших мы внимаем без вниманья,
И лишь когда судьба найдёт на нас управу,
Мы понимаем, как те были правы.
Волчица-мать волчонка поучала:
"Мой ненаглядный, мой любимый сын,
Коль ты дожить желаешь до седин,
Запомни пару правил для начала.
Тех правил ничего нет проще.
Ты не ходи гулять в берёзовую рощу,
За ней деревня, а в деревне люди,
От коих нам добра вовек не будет.
Ты кушай зайчиков, лисиц пушистых,
Отведай птичек, что поют в ветвях тенистых,
Но, я молю, держись подальше от людей!
Они на первый взгляд нежны, вкусны,
Но в них опасности для нас заключены,
За милю обходи всегда их и везде!"
Но был волчонок дерзким, непослушным,
И стало ему скучно,
И захотелось в роще порезвиться,
А там, как на беду, увидел он девицу:
Она гуляла в шапке ярко-красной
И для волков казалась безопасной.
Девица же к голодному волчонку
Уже протягивает хищную ручонку,
А в ней румяный с мясом пирожок,
И волк младой не смог
Противиться подобному соблазну,
Ну а девица в шапке красной
Уже суёт ему творожную ватрушку
И чешет ласково за ушком.
Так вслед за ней к деревне самой вышел волк,
А там мужик с ружьём затвором щёлк -
Девицы хитрой это был родной отец.
И вот истории конец:
Девица в новой серой шапке щеголяет,
А мать-волчица слёзы проливает.
--- Сонет ---
К Б.К.Ш.
Она была царицей полусвета,
Поэтам, генералам и купцам
Она умела разбивать сердца,
И даже Пушкин ей слагал сонеты.
Но осень властно прогоняет лето,
Которому, казалось, нет конца,
Рисуя тени на холсте лица,
Пока его краса не канет в Лету.
Теперь же её жребий - старый дом,
Стоящий среди сосен на опушке,
И волчий вой в безмолвии лесном.
И, сидя в своей сказочной избушке,
Она читает, что писал ей Пушкин,
Держа в руках потрёпанный альбом.
--- Вредные советы ---
* * *
Если в модном магазине
Вам запало в душу платье
Цвета маков и клубники
Или даже алых роз
И вы сразу всей душою
Возжелали это платье
С декольте и пышной юбкой,
Как у Мэрилин Монро,
А бессовестная мама,
Не вникая в положенье,
Говорит, что ползарплаты
Не отдаст за этот китч,
Не кричите и не плачьте,
Будьте гордой взрослой леди,
Для которых шьются платья
Цвета маков на заре,
Лучше твёрдо, но спокойно
Вашей маме объясните,
Что, разлуку с этим платьем
Не умея пережить,
Прямиком из магазина
Вы пойдёте в лес дремучий,
Где гуляют злые волки
И идёт холодный дождь,
И, конечно, мама сразу
В банк помчится за кредитом,
И начальника попросит
Выдать ей второй аванс,
И вам купит это платье,
А к нему ещё и шляпку,
Тоже красную, как счастье,
Чтобы их самой носить.
--- Хокку ---
* * *
Раннее утро.
В лес я вошла с тихой песней.
Волки затихли.
* * *
Тают и тают
В сумке моей пирожки -
Жизни минуты.
* * *
Серого волка
Я не страшусь, но страшусь
Серости жизни.
--- Былина ---
* * *
Как на муромской на дороженьке
Да стояли три сосны вековечные,
Как пошла по той дорожке красна девица
По прозванию Красна Шапочка,
Да в трёх соснах-то тех и заблудилася.
А как заблудилася, так увидела
Диво дивное, чудо страшное:
Волк в лесах тех жил огромаднейший,
Да сложения богатырского.
Как тот волк зарычит зычным голосом,
Так иголки с елей все осыпаются,
А грибы на корню все и сушатся.
Испужалася волка Красна Шапочка,
Побежала, куда глядят глазоньки,
Да и вышла в деревню заброшену.
А в деревне той на печи лежал
Богатырь велик Илья Муромец,
Тридцать лет лежал и три годика
Он, с печи своей не слезаючи.
Подбежала к нему красна девица
Стала речи говорить ему страстные:
"Ой ты мил человек, Илья Муромец,
Помоги мне, девице слабенькой,
Я же в славный город Муром к своей бабушке
Через лес иду, да с гостинцами:
Пирожки я ей несу да румяные,
Я платочки ей несу да шелковые
И немного ещё царской водочки.
А в лесу том невиданное чудище,
Волк размером что твой конь огромаднейший,
Да сложения богатырского".
Встал с печи тогда Илья Муромец,
Илья Муромец, богатырь великий
И отправился с Красной Шапочкой
В лес сразиться со страшным чудищем.
Пирожков-то он румяных откушал,
Он платочком-то шелковым подпоясался,
Царской водочкой закусил для храбрости
И отправился в чащу за чудищем.
Красна Шапочка стояла на дороженьке,
Только слышала, как затряслась земля-матушка,
Как рычало чудище злодейское,
И стояла ни живая, ни мёртвая.
Долго ль, коротко ль, вышел к ней Илья Муромец,
Говорить ей стал речи добрые:
"Защитил я тебя, красна девица,
И народ весь свой русский, православный.
Больше нету того волка огромадного,
Ты иди спокойно к своей бабушке
И привет ей передай от Ильи Муромца".
Проводил богатырь красну девицу
Аж до самого до города Мурома,
А вернувшись в лес, Илья Муромец
Обратился снова в волка огромадного,
Да сложения богатырского
И пошёл обратно на печь лежать,
Раз дела все на сегодня исполнены.
--- Поэма ---
* * *
Не мысля умный люд забавить,
А лишь бы баллы получить,
Я без намеренья лукавить
Поэму бросился строчить,
Я опишу со всею страстью
Сюжет, что душу рвёт на части,
Её кромсая и круша, -
Конечно, если есть душа,
Ведь есть же люди, что бездушно
Стихи читают равнодушно,
И ни улыбка, ни слеза
Уста не тронет и глаза.
Но вы совсем другого склада,
Читатель, верить я хочу,
Что я не зря это строчу,
Что в чтенье сыщется отрада,
А впрочем, даже если нет,
Две сотни мне дадут монет.
Пожалуй, длинное вступленье
Я пропущу на этот раз.
Читатель мой, без промедленья
Позвольте познакомить вас
С моей любезною Татьяной -
Она прекрасна без изъяна:
Тугая русая коса
И взгляд как майская роса.
Она, привычная к свободе,
Росла у матери с отцом,
Любила деревенский дом,
Гуляла много на природе,
И часто наслажденья миг
Дарили ей страницы книг.
Тщеславных устремлений женских
Наш пол вовеки не поймёт -
У модниц даже деревенских
Бывает шляпок до двухсот:
Одна - поехать на прогулку,
Другая - кушать чай и булку,
Вот эта даст от солнца тень,
А эта - на дождливый день.
Меняют шляпы как перчатки
Они с изящной простотой
И возбуждают зависть той,
У коей шляп лишь два десятка,
Но гений чистой красоты
Далёк от этой суеты.
Татьяна суеты бежала,
Живя практически в лесу,
И всей душою обожала
Лишь натуральную красу.
Она ходила в шляпке красной
С цветком и ленточкой атласной
И в дождь, и в холод, и в жару,
И поутру, и ввечеру.
Ту шапку ей связала няня,
Когда ей было десять лет -
О той, кого давно уж нет,
Хранила свято память Таня,
Дороже всех парижских мод
Ей был цветок на шляпке тот.
Татьяна утром рано встала
И переделала дела:
Разобрала в шкафу журналы,
В саду клубнику собрала.
Клубника - просто загляденье,
На славу сварится варенье
И много тусклых зимних дней
Украсит яркостью своей.
Татьяна с выраженьем сонным
Французский бросила журнал,
Который кто-то ей прислал,
И принялась за Ричардсона.
Казалось, так и день пройдёт,
Но мать к себе её зовёт.
"В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов,
Ты ехать, Танечка, должна:
Моя кузина будет рада,
Она мне пишет, что больна,
Негоже обижать кузину,
Ведь ей ни дочери, ни сына
Не подарил жестокий рок,
Хотя раз двадцать точно мог.
Ты почитаешь ей журналы,
Ещё какой-нибудь роман,
Водицы поднесёшь стакан,
Поправишь с лаской одеяло,
И завещание, любя,
Она составит на тебя".
Не всех людей, замечу к слову,
Прельщает петербургский свет:
Одна, в глуши лесов сосновых,
Жила старуха много лет,
Она была весьма богата,
Имела деньги, камни, злато,
Но утешала там в глуши
Тоску израненной души.
И вот с мечтой о завещанье,
С корзиной пирожков больших
Летит в пыли на почтовых,
Читая Ричардсона, Таня,
И в полумраке Ричардсон
Ей навевает лёгкий сон.
Идти до бабушки далече,
Найти дорогу тяжело,
Но нашей путнице в тот вечер
Столкнуться с волком повезло:
Он в обращенье был любезен
И в разговоре интересен,
Помог ей сумку поднести
И развлекал её в пути.
Татьяна робости лишилась,
Идя с попутчиком таким,
И щебетала мило с ним
Так, что сама тому дивилась,
И рассказала, что, кому,
Зачем несёт и почему.
А волк, забывши про манеры,
Оставил даму позади
И, поспешив сверх всякой меры,
К подворью прибежал один,
Как будто полноправный житель,
Вошёл в старухину обитель,
Не позвонив, как люди, в дверь,
Себя ведя, как дикий зверь,
А дальше волк так опустился,
Что и сказать-то стыдно вам:
Забыв последний стыд и срам,
Он к даме в спальню заявился!
Сожрал и лёг в её кровать -
После обеда почивать.
Жить невозможно в чаще дикой
И думать о красе ногтей,
Но Таня поразилась тихо
Размеру бабкиных когтей.
Не слишком ли большие уши?
Возможно, чтоб удобней слушать,
Но всё ж огромные клыки
Для дамы слишком велики.
Но прежде чем ей стало ясно,
Волк проглотил её, рыча,
И только меж зубов торчал
Кусочек ленточки атласной.
А волк обратно лёг в кровать -
После десерта почивать.
Где ждать спасенья среди леса?
Но Таню, видно, Бог хранил:
В то время молодой повеса
Из Петербурга здесь решил
Дичь пострелять для развлеченья
И, шум услышав, в то ж мгновенье
Явился в незнакомый дом,
Разбой узрев там и погром.
Онегин звали господина,
Он только глянул на постель
И вызвал волка на дуэль,
Как должен истинный мужчина.
Он волку пулю в грудь всадил,
Обеих дам освободил.
Татьяна с возгласом счастливым
Спасителя благодарит,
Онегин, кланяясь учтиво,
Ей комплименты говорит,
Сражён красою неземною,
Он просит быть его женою,
Татьяна плачет без стыда
И говорит с восторгом "да".
А бабка несказанно рада
И, передумав умирать,
Бежит в шкафу перебирать
Свои старинные наряды:
На свадьбе Таниной она
Всех дам затмить собой должна!
--- Садистские стишки ---
* * *
Маленький мальчик гулял по лесочку,
Шапочки красной нашёл там кусочки,
Рядом валялась корзинка с цветами -
Нечего детям общаться с волками.
* * *
Маленький волк шёл по роще берёзовой,
Встретил там девочку в шапочке розовой,
Девочка быстро схватила двустволку -
Будут на ужин котлеты из волка.
* * *
Маленькой девочке в красной косынке
Мама вручила большую корзинку
И в чащу послала волкам на съеденье -
Много уходит на доченьку денег.