Римме
Касаюсь взглядом тонких нежных рук
И пью их желтовато-тусклый свет.
Я – Казановы неказистый внук,
Рукам дарю не злато, а букет.
Я не могу ничьи материки
Под музыку стихами осыпать.
Я, как браслет вокруг твоей руки,
Привык покорно ночью засыпать.
Твои глаза бездонно высоки,
И в них дрожат двенадцать тонких струн.
А я вращаюсь у твоей руки
Одной из многих разноцветных лун.
Представь, кафе, туман, два старика,
И улицы морщинистая клеть.
Мне тонкая и тёплая рука
В тумане не даёт окоченеть.
И серебрятся вечности часы
В твоих восточно-длинных волосах,
И наши запотевшие носы
В Токайских утонули чудесах.
Мой дед имел изысканную власть
Над женщинами и не ведал мук.
И потому ему в тумане класть
Не выпало руки на нежность рук.