Ночью позднею зашумело,
Прокатился по крыше гром,
И берёзы хрупкое тело
Под моим упало окном.
В хруст и вдрызг - ударилось оземь,
Ветки- руки раскинув вширь,
Как обычно, в каждую осень
Налетел тайфун- дебошир.
Для какой- то нелепой драки
Снова он прилетел в мой край,
В полуночном кромешном мраке
Обезумевший самурай.
Иль актёр театра Кабуки
Машет веером, не спросясь,
И ломают деревья руки,
Принимая тайфун, как казнь.
И подумалось мне спросонок,
В суматошной оконной мгле-
Это души поэтов стонут,
Тех,которых нет на Земле.
Эти скорбные ветры дули,
Низводя почти до нуля,
Тех, кому- револьвер да пуля,
А кому- то крюк да петля.
Разошлась стихия не в шутку,
Той же страшной судьбой грозя:
"Не уйти тебе!Нет уж, дудки!,
Раз такая тебе стезя!"
Ну, а ежели?
Слышишь, ветер?
Я заброшу совсем стихи?
Может быть, мне на этом свете
Разом спишутся все грехи.
И лишен будет этой власти
Критик, тот , кто был так жесток,
Кто стихи размыкал на части,
Препарируя каждый слог.
Непреклонный, как старый принцип,
Предсказуемый ,как поэт?
Мой хорей, мой лукавый рыцарь,
Вслед за дактилем молвил:"Нет!"
Аскетичен и неаляпист,
Звонок, точно июльский лес,
Амфибрахию вслед анапест
Поднимает серебряный крест.
И светлеет зари полоска
На умытом лике небес,
И деревьям опять причёски
Охорашивает зюйд- вест.
Не пугай меня бездной,Тартар!
Мне сияет небес лазурь,
Под окном моим шустрый трактор
Устраняет последствия бурь!