Читаю Данте Алигьери,
получше чтоб себя понять,
тем открываю в лоно двери,
чтоб словом счастья воссиять
и выйти на простор при свете,
увидеть подлинность в Поэте.
Его духовность ощутить,
распутывая жизни нить.
Увидеть будущее в прошлом,
давно увядшие цветы.
Не подводя пока черты,
не думая ещё о пошлом,
продолжить на вершину путь,
чтоб на загробный Мир взглянуть.
В котле кипели Ленин, Сталин,
а рядом Гитлер возлежал.
Поддерживать огонь устали
два чёрта, и конь Цезаря заржал.
И Сталин с Лениным воспряли,
а Геринг, Геббельс заорали,
их Путин тут же поддержал,
и брызнул яд его из жал.
Решился двинуться на Польшу –
на сковородку угодил.
Его гэбист омолодил,
чтоб он помучился подольше
и вскоре превратился в тень,
и от неё повисла звень.
И вот вступил я в лоно Рая,
меня Высоцкий проводил,
дорог туда не выбирая,
уверенность в меня вселил
своим примером безмятежным,
финалом грусти неизбежным.
Открылся предо мной пейзаж,
как будто чувства вернисаж.
И понял я свои стремленья
и суть неверия в себя.
В Раю была моя Судьба.
Моё до срока появленье
Поэтов всех смутило, но
вот-вот захлопнулось окно
и дверь закрылась в Рай за мною,
я оказался на селе,
давно прошедшею весною,
ещё к тому ж навеселе
не потому, что был в Эдеме,
а поселился что в поэме
с Поэтами в одном ряду
и с ними разговор веду.
Пора мне возвратиться в тему
о беспокойстве на Земле,
но с перспективою во мгле.
И, разрешив одну дилемму,
идти в Поэзии вперёд.
Верх оторопь во мне берёт.