В Москве, в год девятнадцать тридцать восемь,
В день двадцать пятый, ветреный январский,
Он появился, миру вызов бросив,
В роддоме номер восемь на Мещанской.
Ни мук при родах не было, ни злобы,
И в час, что был назначен, не до срока,
Из материнской вырвался утробы,
Чтоб путь пройти к распятью злого рока.
Он не любил, когда наполовину,
Терпеть не мог фатального исхода,
Когда исподтишка стреляют в спину,
Избрав продажный путь Искариота.
И в каждой подворотне его песни
Звенели под серебряные струны,
И на его концертах было тесно,
Когда свои он связки рвал с трибуны.
Но не желая знать, что время лечит,
Он в Гамлете своём застыл навеки,
Судьба определила место встречи,
Беда явилась, и закрылись веки.
И плакала Москва, и скорбно били,
Копытом привередливые оземь,
Когда навеки стрелки вдруг застыли,
На Малой на Грузинской, двадцать восемь…
Андрей Шикин, автор, 04.09.2023