Явился ветер-Морфиус пред ним,
держа в руках невиданное чудо,
и слово молвил голосом стальным
вояки, соли съевшего три пуда:
«Послушай-ка меня! В урочный час
опробуешь одну из двух таблеток:
уверуешь в реальность без прикрас
иль твой удел – удел марионеток!
Грядущее безрадостно (учти!),
съев красную, увидишь (ты у цели!),
как съеживаются, желтея дни,
вливаясь в черно-белые недели
Проглатываешь синюю: трава
становится уютною постелью,
а мной произнесенные слова,
тягучим сновиденьем-карамелью».
Такое вот мудреное кино
негаданно-нежданно получалось,
одно лишь незначительное «но» –
решение за летом оставалось,
что избрано не только сокрушить
ту матрицу времен, что миром правит,
но и ее агентов низложить,
«Поэтому восстание возглавит...» –
подумал Морфиус и выдавил «оно»,
не обнаружив против аргументов,
а в будущем быть вовсе не должно
весны, зимы и осени – агентов!
Ведь осень – ген старения и тлен,
зима – извечный холод запустенья,
весна же в упоительное крен,
чье имя чудо-лето, без сомненья!
Оно ж свой выбор сделало, засим
на плечи водружается и бремя –
спасти всё то, что кажется живым,
притормозив несущееся время.
Приняв таблетку, лето расцвело
по осени широким бабьим цветом,
но вскоре ум сомнение свело –
агенты угрожают пистолетом!
«Чем гаснуть в изнуряющей борьбе,
когда уж нету места сантиментам,
я, подмигнув проказнице-судьбе,
сдам Морфиуса матрицы агентам!»
И лето, мир последний раз накрыв
волной тепла, окаменело в зное,
но быстренько поддержку получив,
отправилось в привычное былое.
А Морфиуса стиснула тоской
скупая осень, после же простудой
зима терзала горло день-деньской,
весна же обозначилась причудой!