Эстеты мертвы, слава терпким броженьям!
Молитвы возносятся приторно-ломки
К вершинам, не скованным мозгокружением
С которых не падать, подсыпав соломки.
Их пальцы бледны и болезненно-тонки
Их музыка-марш озверевшей гиены,
Баюкает скрежет двухрельсовой конки
Из снега и льда возведенные стены.
И так же вино по бокалам струится,
Впитав в себя вереск и выродясь кровью,
Какая-то казнь через час состоится
И тлен трехсотлетний прикинется новью.
Я рад бы уснуть у тебя на коленях,
Под грохот мортир, под смешные куплеты
Пусть млечная пьянь разливается в венах,
И душат предсмерным зловоньем букеты.
Пусть тысячи солнц воссияют над миром!
Над миром, утратившем божьи заветы.
Над миром, однажды проснувшемся тиром,
В котором стреляют в поэтов - эстеты.