Качаются седые берега,
вода выносит равликов на сушу.
Устало сходят бурые снега.
И души.
Сквозь марево пронзительный маяк
мани;т рискнуть, попробовать ещё раз
разжечь огонь,
но пламя из хламья
неторопливо, как преклонный возраст.
Тревожно тлеет дряхлая сосна:
жара недолго – треск, и следом копоть.
И пустота, и хмарь, и тишина…
А пенелопы
все ждут и ждут, когда взойдет пырей
с оранжевыми солнцами в росе. И
раздольно будет снова дочерей
и сыновей рожать от одиссеев.
Как раньше.
Ждать, лелеять, обнимать,
закутавшись в марсаловые пледы.
Когда зима и темень – не война,
когда спокойна бурая волна,
а на высоком темени холма
гирлянды светлячков горят.
И не до…