Я перед Чайной розой дивной,милой,
её перебираю лепестки,
тайком целую ту,что только мнимой
моей является,заложницей руки.
Наводит обонянье и теряет
воспоминания под грусть и чудеса...,
где неизвестно как,но выплывает
всё та же свежая,упругая краса.
Дорожка лунным светом в гладь речную...,
камыш качает рыбная гульба,
степной простор окутал ширь донскую,
от звёзд высоких тихая мольба.
Но это там...,не в социальном мире,
не на земле зажравшихся господ...,
в подвале тёмном вспоминает о секире,
под сучий угол,дюжинный приплод.
Нужда в забитых и продажных душах:
в лжецах,завистниках,прислужниках людских,-
всё давит пресс,а мысли их о сушах,
о кораблях и о волнАх морских.
О выдуманной сказке,что без рабства,
те и другие...- сор и общий хлам,
но как же тяжело одним - без барства,
другим - без лени с мукой пополам.
И ты свистишь как пуля время,время...,
где морят этих...,обольщают тех...,
где брошенное в чернозёмы семя
идёт за даром в празднестве утех.