И всякое несчастное создание,
Кому в прозрачных снах покоя нет,
По вере, совести, болезни и незнанию
В тебе завидит смысл, путь и свет.
Не оттого ли дух твой оскверненный,
Отлитый в первосозданном огне,
Как алчущий разврата прокаженный
Питаться вынужден лишь падалью на дне?
Твое величие и вечность - вот ответ!
Как два металла, слитых в амальгамме,
Они - и суть предмета, и предмет
В космогонически нестройной панораме.
Мне ведомо!
Безвременью чужда боль расставаний,
Глумливых судорог зачахнувшей судьбы,
Безмолвных жертв и молчаливых покаяний...
Без пульса смерти нет ни страха, ни борьбы.
Но плач природы я отвергнуть не могу,
Как согрешившая родильница, что ночью
На не плененном ледоставом берегу,
Кровавых простыней сминает клочья.
Беззвучно горько над судьбой она рыдает
В чудовищном огне духовных мук,
Но все ж, не разжимая бледных рук,
Щекою мокрою к малютке припадает...
И только древние суровые светила,
Распятые меж квантовых ветвей
За облаками (сиречь занавес кадила)
Судьями верными в час сей будут ей.