Вернись в Вавилон, — шептала мне ночью богиня, —
в садах его влажных приляг, отдохни и остынь.
Невесту возьми из народа, чьё имя
скрипит на зубах, как песок из далёких пустынь.
С ней вместе возьми её молодую рабыню.
Пусть будет твой род — будто племя осенних опят.
Настанет пора всякой вещи назвать её имя,
и множество струн запоёт на свой собственный лад.
Исмаил, Исаак — просто дети твои, святый отче, —
в шатрах возлежишь ли, возводишь ли Храм на крови.
И каждый из них решает кроссворд тёмной ночью,
и верит, и ждёт — свою долю безмерной любви.
Твой дядька пасёт отары свои до рассвета.
Вернись в этот город. И город, что видел, забудь.
До края земли встаёт беспощадное лето.
Пусть свет восходящей звезды орошает твой путь...
Так вернись в Вавилон, раз Израиль отныне потерян.
Забывший завет — кто он, в самом деле, таков?
Ослаб и ослеп. И смолою течёт его время.
И он будто ждёт каких-то диковинных слов...
А ты вместе с ним берёшь невесомое бремя,
и молча внимаешь словам всех земных языков.