«Между снами встает и встает
Взор — достигающий неба, немного.
С потолка жутко заново льет.
И вне дома лишь пыль, и дорога».
— Это было бессмысленно, друг, —
Он к себе обратился, стеная.
Погружая во лист музы плуг.
И тащил он его, возрыдая.
Или может иначе: «рыдая»?
Или так: «ры — да я!».
Он представил себя сущим зверем.
И копал он стенанья аж морем.
Впрочем, то не представить. Увы.
Рыцарь терпит всю стать головы.
То есть всю, понимаешь, посадку
На мощнейшей и жилистой вые.
На коня он взобрался, вприсядку,
То есть, конь был дрыгливый, а значит,
Чтобы сесть на него, да не всуе,
Нужно сделать такую зарядку.
И еще заготовить попытку.
Телом всем повисая на сбруе.
Лошадь чует приветливо вес.
И уже дрожью ног в путь мечтай.
***
«Тревожно сыпал лед с небес»,
Рука застыла, написав; предчувствий
Клад в нем открывался сундучком,
И также рос незримый интерес,
Ум корчился шутя в чреде напутствий,
Которые шептал тут пупсик-гном,
Сидящий возле компа задушевно.
И маленькими глазками смотрел, наверно.
И очень грезилась в странице еще строка.
Он понимал, что нужно постепенно,
Что муза любит его прыть весьма безмерно.
И гул строки уже ползет — издалека.
— Ты «муз»? — спросил, в виду имея музу.
Тот крякнул слышно чуть, ведь кроха.
Его едва и распознать тут можно, ох, ха-ха!
Он длань поднес чтобы чесать ко глазу.
Пришлось снимать очки. Слепец.
Он думал так: «слепец, строку не видишь».
Но вот пришел поэме уж конец.
Он накропал ее. И очень страшно, ишь!
***
Тревожно сыпал лед с небес,
Глыба́ми сна спал Минотавр.
Давил он свой чудесный, право, вес
Во пол подземный, стар.
Уж стар, и не приходит рыцарь.
Храпел, вжимая уши чутко, нежно,
Он очень был весом, он лабиринта царь.
И томно шевелясь во сне, и безмятежно,
Он рыкает, сопя довольно: рвет
Он пастью всей пришедшего к нему.
И в нем огромно сердце, и живет.
Не понимая в темя стук — к чему.
Очнулся. Рыцарь в лоб долбил.
До этого долбил немного в маковку.
И этот рыцарь тоже томно жил.
Так Минотавр видел. Он «ку-ку»
Сказал тут гостю, расправляя жопу.
Прилипла к полу волосами. Фу.
А спал он сидя у стены, уперши лапу.
Итак, поэма кончена. Кайфу...
Да не кунг-фу же, рыцарь сделал выпад.
А Минотавр медленно вставал, урча.
Возможно что желудком. Рыцарь рад,
Что тут еще и крысы, мимо, топоча.
И рыцарь наступил на крысу, отступив,
Чтоб в шаге заднем навести удар клинком.
Но не случилось. Минотавр снова спал. И жив.
И хлопает глазенками трудяга гном.