Отжил, отжал стихов я ниву,
пора мне подводить итог.
Не до страданий, быть бы живу –
проблем на горизонте стог,
дилемм зарод в осенней стуже
и небо тёмное, что в луже
той отражается с утра.
На дно залечь давно пора –
восстановленьем заниматься.
И хватит вздрагивать в закат,
когда ни в чём не виноват.
Почаще всё же улыбаться.
Собою жертвовать нельзя,
по ямбу светлому скользя.
Глазели фарами “Газели”,
вырвав путь из темноты,
где тень отбрасывали ели,
их подбирали вслед менты,
что прятались за поворотом,
командовали громко ротой,
махали палками в ночи
и подбирали к ней ключи.
Всё случилось на рассвете –
погасли фары – дальний свет.
Нарисовался вдруг кювет,
а в кювете два портрета
лежат в тумане столь густом
там под сиреневым кустом.
Моя печаль стоит на горке
и смотрит в беспокойстве вдаль.
Её видение прогоркло
и сбросило с себя вуаль,
и горизонт открылся с высью,
зарю собой пригрел он лисью,
рисует золотистый круг.
Заоблачный рискует друг
с красивой нежною строкою
под нотности скрипичный ключ,
изображая тонкий луч.
Вы не поверите, киркою,
талантлив, безусловно, он,
что вызывает флейты звон.