Иногда бабье лето бывает особенно ласковым. Оно носится по безбрежности полей, лугов , лесов , уютству деревень и садоводческих товариществ с тихой солнечной безмятежной улыбкой. Глядя на такое радостное и счастливое бабье лето, ветер начинает играть с ним в поддавки и с особой нежностью и бережностью сдувает с берёз и осинок яркие лёгкие осенние листья...
Вот в такое славное и тихое утро на дороге садоводческого товарищества «Ежовик» не смогли разминуться два мощных автомобиля, каждый из которых был олицетворением своей эпохи.
На юной пятнадцатилетней «Тойота ленд крузер» восседал председатель этого товарищества Митрофан Палатин, а по совместительству ещё и член гламурного байкерского клуба «Рассветные страусы»... Ничего удивительного, поверьте мне, в этом названии нет – ведь у байкеров тоже в головах водятся самые разные тараканы. Митрофан был прекрасен, а его гордый патрицианский профиль лишь слегка портили небольшая курносость и лёгкая припухлость щёк.
На видавшей виды, но ещё вполне себе моложавой тридцатипятилетней «Ниве» восседал бравый полковник-пенсионер Иван Лаврентьевич Заподдубный – крепкий семидесятилетний мужчина с цепким взглядом и несколько тяжёлым подбородком .
Говорят, что горбинка на носу свидетельствует о человеческом упрямстве. Даже не сомневайтесь – Иван Лаврентьевич был обладателем этой самой незаурядной черты...
Я не могу не пустить леща отечественному автопрому . «Нива» отставника , несмотря на рыжики и небольшую потертость, была сродни танку времён последней Отечественной войны и вызывала не меньшее уважение, чем Т-34.
Если бы вы смогли вдохнуть ту порцию адреналина на ухабах близлежащих посёлков и деревень, ощутить непостижимую упругость рессор на больших скоростях , а также проходимость этой машины в самых глубочайших лужах округи, то никогда бы уже не сели бы на «Мерседес» или «Мазду»! Именно по этой причине у Ивана Лаврентьевича с адреналином был полный порядок.
А между тем, «Тойта ленд крузер» и «Нива» стояли на узкой грунтовой дороге СНТ уже три часа - два таких выдающихся автомобиля могли проехать мимо друг друга с зазором не более пятнадцати сантиметров.
Иногда из открытого окна машины высовывалась суровая голова Митрофана , настойчиво требующая уступить ему - ПРЕДСЕДАТЕЛЮ дорогу...Речь Палатина была убедительна и содержательна . Она убеждала угрожающими интонациями и содержала исключительно жёсткую ненормативную лексику. Иван Лаврентьевич молча и презрительно поглядывал на сорокалетнего недоросля и ждал, когда наконец тот его объедет.
Безусловно, кто-то из них мог сдать назад и одномоментно решить этот вопрос. Но ни мощный «Тойота лэнд крузер» , ни не менее брутальная «Нива» делать этого решительно не желали. Между тем, за машиной председателя уже выстроилась кавалькада из трёх автомобилей, желающих выехать с дачной территории. В двух из них находились бывшие сослуживцы Ивана Лаврентьича. Да, конечно, они могли бы помочь разрешить неудобную ситуацию, но предпочли не вмешиваться в конфликт двух почтенных членов товарищества по причине политических убеждений , суть которых сводилась к девизу: «Моя хата с краю!»
Кавалькада, стоявшая за председателем терпеливо дожидалась разрешения вопроса...
Минул ещё час... Митрофан почувствовал лютый страусиный голод и набрал телефон жены:
-Матильда, я стою у правления СНТ, у нас тут проблемы, тащи обед к домику правления!
Буквально через пять минут подоспела розовая машина Матильды. Высоченная, модельной внешности блондинка, задевая проём двери коленками, выбралась из авто. Она гордо понесла Митрофану поднос с запечённой в фольге свиной ногой и термосом. Глаза председателя товарищества радостно засветились при виде подноса, а вскоре его хомячковые щёчки пришли в плотоядное движение.
Следом к машине Митрофана подъехал и папенька великовозрастного недоросля, взглянув свежим не замыленным взглядом на ситуацию, он раздумывал о необходимости вызвать дорожную полицию... Неожиданно в одной из машин, стоящих в кавалькаде, занервничал водитель, которому срочно нужно было куда-то ехать, как он сказал: «По крайне уважительной причине!»
Председатель стоял непоколебим, а машина полковника немного откатилась назад, увеличив зазор для разъезда до двадцати сантиметров.
Все присутствующие затаив дыхание наблюдали, как водитель «Ауди» медленно, аккуратно и очень осторожно устремился преодолевать этот зазор.
« Ауди» удачно проскользнула мимо «Нивы» , а публика вздохнула с облегчением и восторгом.
Между тем, танк Иван Лаврентьевича начал возвращаться на прежнюю позицию
- Авария! Авария!- закричал папенька Митрофана.
Его толстые пальцы судорожно набрали телефон службы спасения 112 и нервный фальцет потребовал приезда полиции на место происшествия.
Всё это время Митрофан жадно с аппетитным остервенением продолжал обгладывать печёную свиную ногу .
Неожиданно для себя, Иван Лаврентьевич ощутил муки голода. Голод был настолько силен, что полковник не выдержал. Он вышел из танка и направился обедать к себе в дачный домик, напевая тихонько старинную песню: « На Муромской дорожке стояли две сосны...»
Да, почему-то в его песне вместо трёх знаменитых сосен остались только две...Ну, ничего...
Как говорится, бывает...
В своём теремке Иван Лаврентьевич налил в большую эмалированную кружку сливового компота , достал остатки вчерашнего батона и, забрав всё это с собой, вернулся на место происшествия. Машина полиции уже стояла и ждала его.
Иван Лаврентьевич с чувством собственного достоинства и абсолютно невозмутимо сел на пенёк в лесу и принялся обедать, пока полицейские оформляли протокол происшествия .
Через некоторое время отставник держал на руках документ об уплате штрафа за оставление машины на дороге, но сдавать назад на просьбе полицейского категорически отказался. Полицейский вежливо попросил Митрофана объехать танк боевого отставника.
Председатель, забыв о гоноре и амбициях, с застрявшей где-то в районе поджелудочной железы матерщиной и свиной ногой, всё-таки совершил этот крутой вираж с объездом «Нивы» . С представителями власти он был тих, любезен и вежлив.
Сзади в машинах народ облегченно вздохнул и поехал по своим делам...
Расставшись с женой и папенькой, Митрофан вспомнил о благосклонных взглядах своей знакомой с дивными татуированными драконами и начал набирать её номер телефона.
Неугомонная душа байкера после стресса страждала релакса...
А пожилой отставник вдруг унюхал ноздрями запах курника из печи дома Аграфены Тацитовны и и решил зайти в гости к интересной даме. За столом уже сидели два её внука Марк и Аврелий , которые радостно уплетали пирог.
Получив приглашение, Иван Лаврентьевич присел к столу и за угощением живописал автопроисшествие в красках и деталях... Мальчишки из римско-этрусского старинного рода вставляли в рассказ свои по-детски непосредственные междометья, а осенний луч солнца из окна играл в синих, широко раскрытых глазах Аграфены Тацитовны, которая не уставала повторять:
-Вы прекрасны, Иван Лаврентьевич!
-Вы великолепны!
В окне столовой по осеннему пунцовел клён, что-то нашёптывая зардевшейся калине, а солнце припекало почти по-летнему... Бабье лето на всех парусах проплывало над сентябрьским изобилием садов.
Начало здесь
http://stihi.ru/2023/08/12/7623
Фото. Иван Шишкин "Рожь", 1878