Знаешь, пап, я совсем перестала писать.
Что за рёбрами спрятано, больше не лезет наружу.
То, что раньше горело, сейчас продолжает сжигать,
Тихим пламенем гладит и лижет саднящую душу.
То, что раньше горело в груди этим адовым диким огнём,
Я почти научилась держать под тотальным контролем.
Тот огонь, что сжирал, он теперь похоронен живьем,
Замурован внутри, под замком и надёжным паролем.
Знаешь, пап, я уже и не плачу совсем.
Ты не веришь? Конечно, не веришь, я знаю.
Но ты помнишь, как в самом начале от стен
Отлетал дикий крик, резонируя и оглушая?
Как в разодраном горле пульсировал бешеный вой,
Через сжатые намертво зубы пытаясь прорваться.
Как к холодной стене прижималась горячей солёной щекой,
Убегала с балкона, однажды боясь не сдержаться.
Видишь, пап, я привыкла, я всё же смогла
Сделать то, что казалось сперва сверхзадачей -
Без тебя просто быть. Просто быть, не сгорая до тла.
Знаешь, пап, иногда я тихонечко плачу...