Лина Маго
Чижик-пыжик, где ты был?
6.05.22
В точке скрещенья дорожных артерий
чайка рвала голубиное тело –
брызги, полёт окровавленных перьев…
Я не хотела смотреть, не хотела,
но всё же смотрела, как шмякалось мясо,
и клюв мой был стынущей кровью замазан,
и каждый прохожий, забредший случайно,
был тоже замазан.
— Мы чайки, мы чайки, —
кричали вороны с загаженной крыши,
и вторил им чижик, мол, тоже не рыжий,
и чем я не чайка, смотрите, смотрите,
мой бронзовый предок стоит на граните,
я тоже могу, если надо, клыками
рвать мясо, кровавя бордюрные камни,
и гадить посильно на всякую падаль –
раз чайке не в падлу, мне тоже не в падлу.
И туча летевших на запахи мошек
жужжала: мы тоже, мы тоже, мы можем…
Но я – ни при чём, я – свидетель случайный,
так что же тот голубь стучится ночами
в мои нипричёмные окна, и что же
кровавые пятна с одежды и кожи
свожу – а они проступают по новой,
ведь я невиновна, ведь я невиновна…
ЧИЖИК-ПЫЖИК. ПОСЛЕВКУСИЕ
Ловко щёлкая клювом, сверкая резцами,
я вещала зевакам: вы видите сами!
и добавила, слёзку смахнув, что-то вроде
«ах, как много жестокости в дикой природе!»
Но предательски пятна проступали, как прежде,
на клыках в моём рту, на руках и одежде,
а ночами в мои непричёмные окна
залетали печальные тени животных.
Пахло мясом горелым. И не помогало
даже если я им свои басни читала,
говорила, что я ни при чём. Неповинна.
Пусть не полностью вся, только наполовину.
Вы же сами пошли на убой под железо,
а потом из-за вас начались свинорезы.
Я гуманный гурман. Мне так больно, так больно...
я не ем всех подряд. Только лишь недостойных.
Ни детёнышей ваших, ни самок не жалко.
Они лягут все стейками средней прожарки
среди зелени на подготовленном блюде.
И не люди – вы слышите? Вы же не люди!
Ем спокойно шашлык я под звуки забоя.
Чайки в шоке. Но знают, что это – другое.