Ты видишь тот сезон во мне, когда
желтеют листья, падают с ветвей,
дрожать их заставляют холода.
Как с пеньем птиц здесь было веселей!
Когда ты видишь сумерки во мне,
на западе день гаснет до утра-
его скрывает ночи мрак вовне
покоя мёртвого- его пора.
Заметь во мне сияние огня,
который юность в пепел превратил
на смертном ложе, чтобы хороня,
соблазнов не оставить ей и сил.
И укрепляешь ты свою любовь,
поняв, не избежать разлуки вновь.
.......................
That time of year thou mayst in me behold,
When yellow leaves, or none, or few, do hang
Upon those boughs which shake against the cold,
Bare ruined choirs, where late the sweet birds sang;
In me thou seest the twilight of such day
As after Sunset fadeth in the West,
Which by and by black night doth take away,
Death's second self that seals up all in rest;
In me thou seest the glowing of such fire
That on the ashes of his youth doth lie,
As the deathbed whereon it must expire,
Consum'd with that which it was nourish'd by;
This thou perceiv'st, which makes thy love more strong,
To love that well, which thou must leave ere long.
Это время года ты можешь увидеть во мне,
Когда желтые листья, или совсем нет, или их немного, все-таки свисают
На тех ветвях, что дрожат от холода,
на голых разрушенных хорах, где допоздна пели милые птицы;
Во мне ты видишь сумерки такого дня
Как после захода солнца, угасающего на Западе,
Который мало-помалу забирает черная ночь,
Второе "я" смерти, которое запечатывает все в покое;
Во мне ты видишь сияние такого огня
Что лежит на пепелище его юности,
Как смертное ложе, на котором оно должно скончаться,
Поглощенное тем, чем оно питалось;
Это ты осознаешь, и это делает твою любовь еще сильнее,
Любить этот колодец, который ты вскоре должен покинуть.