В час первого горя мне хочется жить, не любя.
Три, девять и сорок - считали мы дни, как шаги.
Как будто ты смотришь на тех, кто не видит тебя,
И чувствуешь остро отдельность свою от других.
Как будто отстал, но исправить промашку решил
и хочешь дозваться, кричишь сквозь удушливый дым.
Боль делишь на дробное - множится, множится вширь.
Любой одинок. Даже в сумраке общей беды.