1.Цикл сти хов.Перерождения в любви.
Всё мы во вселенной перерождаемся не одну тысячу раз,и встречаемся с прежней любовью с кем мы жили и любили ,и тысячи жизней,приносят разные влюбленности..
****
Книга открыта.
В окне осеннем облако.
Ничто в бытие не забыто.
Суглинок дождями омытый.
Пей с медом от сыри топленое молоко.
И ты духом со светом белым разлитый.
Глядишь любовь летит высоко.
Как привкус тепла дома огня,мета.
Почуй,как дыханье любви крепко.
Планета мир планета закатов,рассветов.
Молчунов,и говорливых поэтов.
Твоя душа Мелла,любовь не изжита.
И Манитоба Манита.
Пришла ,ты как жизнь из вещих,и памятных снов.
Из слов под альков.
Из слов,губами нежных цветков.
И вечность в страданье жизни разлита.
И мы разожжем снова ,как в Килии очаг наших костров.
200000 лет назад Килия.
******
Там за полем скитаться.
В карманы положить камешки.
С маревом Амазои качаться.
Лицо начнет проявлятся,изменяться.
Горя и тая в годах.
И на камешке птички крылышки.
И Амазои от этого смешки.
Атирий говорит надо крылышком над землёй подняться.
И нам быть нам равняться.
Смеются они любовь,не грешки.
300 лет назад в Мексике.
*********
Листья падают оземь.
На земле время осень.
У стены дома стопка поленьев.
Там стоит моя Зулем.
В гости в будущее просим.
Ты пришла из джунглей затем.
Из песков Экваториала.
Бросит у порога дома зёрен.
В новом времени,как жила мечтала.
Экваториал там спит.
Погруженный в разговоры о просе.
Где солнце светло жёлтое африканцев калит.
Но сибирская,не Экваториала осень.
И вместо барабана,листва в ветрах шумит.
И Зулем из Экваториала время мнит и зрит.
Умерла укушенная ядом мухи
болью.
И её очи африканские потухли.
Тысячи лет прошло тогда.
Патрий Пал протри ранку её огнем пылью.
Солью,древесной смолью.
Ворожи бей в бубен колдунья Ворогда.
Иди потом в савану по траве полю.
Как жила когда то Магда.
К реке воле,морю,жилью.
К претории из света иди Зулем в вечные года.
В вечный свет из джунглей.
На свет очага дома его углей.
Лихорадку её губ омоет вода.
17597 лет назад,мир Замала,Земля,страна Гамбия,тогда называлась Гамба,город Эква,сейчас это город Эт.
******
Арана сыплет песок.
У ног Пилия Убрия.
Веди меня в свой латинский городок.
Ты ясен ,вещеок.
Меж нами меч его зазубрина.
И ты лежи лежи.
Когда свет оплавит темноту.
Мне говори Аране попляши.
Почувствуй африканки наготу.
И прогони книжную зевоту.
3700 лет назад во Флоренте Италии.
******
Медный запах каменный.
А в волосах Мины заколка.
Ужин в хижине чесноком приправленный.
Только Типием взгляд заполненный.
Час ли времени остановленный.
И любовь Историй Клио и ангела амена остановка.
И игра в слова поддавки.
И согласие жест кивка.
И бряцание лирной музыки.
И смешение родного и латинского языка.
Мина с римлянином Типием.
Он говорит напишем песни.
Веточкой,весточкой,орудием.
Забудем станем безрассудием.
На нашей Земле Замале Весте.
Оживем полюбим в бездне.
Когда время исчезнет.
2665 -6 лет назад.В Иудее город Иерусалим.
*****
Амбия черный лес.
С прожилками хвоинок.
Раковин камней в лучах блеск.
Минта прячет глаза в костра треск.
Примесь с луной негритянских чернинок.
И римлянин Калитий мешает в чашке супесь.
И смотрит в очи негритянских искринок.
Минта песню поет про урожай.
Про плоды для попугаев.
Скажет земля невеста рожай.
Собирай,и сажай.
Для Калития Гая.
4000 лет назад в Африке,в княжестве Эмбия,сейчас город Эмба Мали.
*****
Уснут времена до вчера.
Звук мерный зерна.
Из кувшина,ведра.
Зума негритянка в Африке мудра.
Скажи максиму Зенона.
Как из римских драм.
Из цветков из вазона.
В Африке на счастье пару драхм.
Для Римлянина Эризона.
Зума спрятала инструментах Зан зонах.
И заиграл в Эмбе там там.
Он сказал сердце отдано коразон.
Коразон.
В браслетах на руках их влюбленных звонах.
Чар палейских как в стихах Назона.
И тимшат орех цвел на древесных кронах.
3200 лет назад в городе Эмба,Мали.
*****
Фратерия идёт на юг.
Пробиваясь сквозь деревьев смоль.
Римский нос кудлатый друг.
Хлеб зерничный в Африке из Тама Умбы рук.
И сердец прижатых к друг другу перестук.
Играя играя в любви роль.
И вот на перстне черно золотистый жук.
Его подаёт его Утрию и Умбе негритянский Имбийский король.
И швыряет в плошку соль.
Рассыпая у веретен.
Всего будет у любимых вдосталь.
Камень назван их имён.
Амен,и очаг их волокном раскален.
И у колен Умбы Утрий влюблен.
Так же твой Рим.
Со звездой Лациума горим.
Мы звезду Римба тебе дарим.
Летит фаэт говорят улетим.
Разбавим на лицах полосок грим.
У небес африканских всё умолим.
Плим,плим,Африкой дымчатой опалим.
Талиск талисман,тлим.
Тлим,тлим,а солнце латинский над ними нимб.
Пой в Нубим рифму римлянин Римб.
****
Метафизически звучит ноктюрн.
Обломок забытьяпомеркшего века.
В музее игра нот струн партитур.
Волна бытия у кайнозойского брега.
Рапсодия метафизики человека.
Где есть сон холодного неолита с значком амулета и оберега.
Очаг праистории погас ,и стал гореть фонарик музейный,как звёздная Вега.
Над ними звезда кайнозойского века.
И древняя песня от холода нега.
Где не хватало детям материнского млека.
И где в неолите дети росли.
Осколки,обломки,земли,и цветы сквозь их прах проросли.
И эта наша суть и праистория.
И наша поэтов трагическая меланхолия.
ФОЛК.
Пройди преграду тьмы.
Уйди в синь сны.
Пройдут в голове думы .
И мир прекрасный и угрюмый.
Раскрашенный в червленные цвета.
Ты скажешь не истлеет красота.
Отведанная кристалл реки вода.
И неба синь часть сна.
Большого мироздания .
И алая звезда красна духовна.
И в огонь скована.
Станет с душой у реки мерцанием.
С земли часов и дел изгнанием.
И после вода реки колодезна.
Студена и вкусна.
Станет прожитого узнаванием.
И ты узнаешь,там час ровен вечности.
И всюду света белизна.
И у реки запах сил водности.
И время там как первозданное лето и жар весна.
И нет стрел гравитонных ,а дух таинственной забвенности.
И дома пазуха тесна.
И сквозь цветы душа растёт.
И ты реку и огонь узнал.
И в тьме на свет бытие бредёт.
И дом стоит в снегах беды .
Оставленный в повседневности.
И реки не иссякнут в пустынях пустоты.
А дадут земле плоды зрелости.
И ход твой к времени жилья.
Среди старения вещей и золотинок.
Лишь сон от гаданья.
И жизнь цвет осени и лузга пожимок.
Червленных красок у огня стиранье.
И печь горит в жилище.
И мелочные лесные семена.
И солнце у реки огня игрище.
А за тобой забытая страна.
На времена не иссякает глубина.
И ярмарка складок рядилище.
Дел оделана и одолена.
Беспамятна .
И нет пустых забав того рядна.
И скажешь не рядись.
В колядочную маску колядочника.
Где колдовство и ворожея числ.
И недоступна неба высь.
Поддельщика цветов,красильщика.
В цвета и помыслы игральщика.
А играет песня через игры.
Пустоты и обманные знания.
И здесь не поят сладью варом.
Медовостью увяв от отцветания.
ФОЛК.
Камни и дожди плачут.
Жизнь сон мираж синий.
Пойду на реку времена отцветут.
Во сне новые жизни взойдут.
На ржавой руде, на синем бытия тыне.
На русской после жизни часовой тишине.
И реки с временами в свет потекут.
И огонь у творца в ладони.
Это поле августа сон склон.
Где ушедший в времени голову склонит.
И во тьме море душа утонет ..
В часовой круговерти.
В тьме без дел и кто поймет .
Землю жизни и океан тьмы смерти.
И солнце ,над миром живёт
Где то кузнечным огнём.
И творец его и тебя по тьме ведёт.
Витьем цветом рек и воли узорным .
С начатой ночью,и конченым днём.
За городище на родник водоем.
С древа жизни бога через сырь корнем.
Из рек эту воду мысли пьем.
И с землёй времени цветем.
Но час времени мы оживем.
И мережь из льна сплетем.
И положим пасмурные цветы плоды.
Не отживем навсегда не заснем.
И станем частью часов вселенной живой воды.
У берега с домом запрудой.
В час когда сады бога замёрзнут.
И у печек загорят фитили труты.
И ты с рудой создан.
И сон волхвом русским осознан.
И русский странник и инок.
Сон тот жизнь поймет и услышит.
И вкусивший горечь и мёда сок.
За городищем машин реки тишью.
Над миром рождённый отдышит.
Но полни миром дела.
Дела пройдут.
Стрела час время и жизнь чья то не ожила.
И их в веках войти обратно в дом не зовут.
У реки жизнь времени цветом узорчатым отцвела.
И снега на зодиак рода падут.
Над рекой света.
Я в синем мировом поле.
В шуме снега.
Потоке ветра.
В городе Красного воле.
Поселен рождён на синей планете.
Иду через ночное море.
Степь,полынь,ковыль.
Астры звёзды курганы.
От кибиток скитальческая пыль.
Миражом кочевник степняк проплыл.
Это Хакассия дрёма трава, Сибирь.
И бурятские пагоды дацаны.
С дохристианской эры,светом нирваны.
И переселение племён из Азии в Европу чрез хлад и сырь.
Караваны,бубны и шаманы.
И в это время Давид писал псалтырь.
И золото,железо,и сила ангела и праны.
И железная славян за Уралом Колывань.
И угорье,и вольны,славны.
Казаки и вольные идут в край дремный.
Сквозь снега полозьями в бураны.
А над миром сков сонно темный.
И кристалл и граница Китая.
То ли Посад Китай город.
Ханства осадят набегая.
И кует во кузне меч для витязя молот.
И дудит свирель играя.
И творец солнце во тьме катая.
Входит в городище мир мирян ворот.
И идут племена в поход.
И зажёгся купол храма Византийских позолот.
От степей Хакассии.
И Тывы.
Стань земля частью России.
Стань стихией славы.
У купавы дрёмы строем волевым.
Камни не станут словами.
Химический период пойми.
Меж речными водами облаками.
Цвета временными миражами.
Сиди ночью под фонариком чем то храним.
В душе эру эту марсианскую уйми.
Как Марс и воитель Арес.
Над мирянами колдует.
И зодиакальный жизни вес.
На дощатую России тесь.
Время от Рима до нового атакует.
И маркитанские телеги их скрип колес.
Мирянин кует .
И пакует.
Когда солнце ликует.
Псарь володетеля и его пёс.
Из тьмы волхвствует.
И время черт рун и рез.
Волхв всю вселенную чарует.
Волхв.
И горнило руд из кузнец мехов.
Кто ,как не волхв наших детей пестует.
И небо гравитон Полюс сков.
Дети наши растут и ревнуют.
Так было во веки веков.
От друзей и врагов
Планетарствуют.
Миры, и суть.
Наши дети воспитанники волхвов.
И ангелы снов и миражных слов.
Милуют и тишь рисуют .
Без руд камней вещей и ветров .
Думают о них люди всуе.
И приходят волхвы к ним в Рождество с набором даров.
Чудя с ним ,как непоседой зуем.
Под звёздой ли миров.
Волхвом чей свет ведом и указуем.
И остаётся лишь жар от небытия духов.
И запах от очага пищи и дров.
Жары колдовской звёзд счёт.
И стоящий пред невидалью .
Был был но время счетное с ним не оживёт.
И только пахнет хмелем .
И сброженным зерном мы мерим.
И сито жито полевое мелем.
И станет увяданье,а пахло спелью.
Наших ликов в играх .
Волхвы слова наречия смешают.
И мы найдем их начинанье даже в детях.
И голоса и очи их тьмою борющейся с светом украшают.
В зенницах.
В их ликах лицах.
Волхв с ангелом,как с птицей.
Лети и клюй зерно небес пыльницу.
Всё это небо чудо сниться.
Ему не сбыться.
Глаза В Греции Гомера.
Тьма ночи слепота.
С водой морей соленого затвора.
И у костра с повыдырем и глаз без взора.
Но слово с музой у певческого рта.
И в полисы кораблики у порта.
И времена Моисея и дверка отперта.
Для муз и певческого хора.
С деревянной лирой звука норов.
Поют блажь Гомера чистые уста.
Над Окуменой часть кометного хвоста.
И царь Гомеру,дал знак с перста.
И Моисеевые ангелы и музы с той горы.
И нет забвения поют и музыка чиста.
Лимоны созревают.
И молоко и сыр.
Делят под ночлегом.
Рапсоды песни доблестные распевают.
И море зыбь,и время часовая ширь.
В тысячелетья бегом.
И чьим то пафосом и эгом.
Память просветляют.
Город Париж .
Где праздновал Хемингуей.
И самолёт в небе,как стриж.
А воды на железе времён, дух ржав рыж.
Солнце выше флюгеров и крыш.
А в России небо лазоревей.
Среди стран и дорожек.
Ржавый герб геральдический.
Кладбищенский камушек.
И небо сливается с землёй в синий перешеек.
Ветер за угорскими странами нордический.
И деревья в осень без жары лучевых телогреек.
У рек русских синий берег.
От Краснодара апельсинового,на край мира Арктический.
И падёт на Покров первый снег клеек.
И вдоль дачных дощаток жердинок,только небо мираж раек.
Помнишь этот ли месяц в субтропиках экзотический.
Перевалы,и витые лозы.
И морей зелёных пену.
Возвратимся с юга в Сибирь морозы.
И в печи сгорит охапка поленьев.
И у Енисея сырь каменьев.
И на всемь ржавь и кислый запах коррозии.
Снег и век.
На синь северных рек.
Жизни бег.
Ветерок .
России,меня уносит в времена мифической угрозы.
Уклонись от тьмы разлучной.
Под стрелы полярные не попади.
Преклонись пред светом лазурным.
Плыви с фонариком дома по волнам ночи черным.
Пей настой чайной время часы замедли.
И циферблат полярных стрел от утечки его залуди.
Но победа стрельчатого Полюса.
Механизм солнца склонит вершинный.
И над миром снежная полость.
И после лета зимы бесжалостность.
И солнце выше,и вокруг нас мир машинный.
И во вселенной ушло точкой сжалось.
Тьмой недружной,созвездий свет дружинный.
Всё есть несбыточность.
Чудо или дурман не сбывалось.
И оставался скиталец тьмой устрашимый.
И ему жить удалось,не отмечталось.
Усыпит время природу зима.
Магнитная стрела Полюса.
И над домами равнинами звёзды и тьма.
И ты кладешь талисман в карман.
И ледокол заходит в Арктического океана лиман.
И снегом граница земли раскололась.
Среди стоящих городов во снег.
России,с востока на запад.
Что за электронный век.
Дела события в счёте наспех.
И куда со двора идти в окружность вселенной падать.
Остается на кухне пить чай горек.
И смотреть на зимние звёзды среди небесных прорех.
И в снегах бытие разгадывать.
Ты не услышишь в доме весёлый смех.
Что потёмки вечера с загадками были для всех.
И лицо после десятилетий во тьму прятать.
Мой мир городок приречный.
Базарчики,и его сутолока.
Зимой Дым над кровлей печной.
Чай в ночи от хандры не излеченной.
И реки в кристаллическом льде протока.
И лучит век не лучинушки ,а в сознание лампочки с электротоком.
Я уже молчу не говорю в темах о высоком.
Книги,пословицы и прибаутки.
Стал я ходить в кармане с камушком.
Времени знаком сковом,обломком.
И вечерами чаевничать в сумерки.
И перебирать в фолке гитарные струнки.
Города знаки высотки.
Облака и черный смог.
И на Енисее лодки рыбачки.
Аэро в небе авиэтки.
На сопки август гонит тучки.
И горит солнце ,как в тайге жарок цветок.
Города попали в бытия поток.
И в кафе на причале сладости и детворе тянучки.
И над всем жара и зелёных рощиц сок.
У затонов Енисея камыши и стебли пучки.
А под вечер от реки тянет холодок.
И промзоны жесть металл колючки.
И в сетях искрит электроток.
И на сайтах рекламируют ширпотреб,и товар штучный.
Кем то из киногрез саундтрека озвученный.
Нет тишины и электрохаос.
У ночных кафе колонки бумбокс взбаламученный.
Слышу в время электроники чей то песни голос.
Заряди планшета батарею.
И на гитаре с тальянкой сыграй.
Выйди с костром к затону Енисея.
Светлея,костром в тумане грея.
Узоры орнаменты,трогая скажи бывай.
Бродит,по лесу лето.
Жаром,мистики во мхах.
Бродит кто то в сандалетах.
По пескам реки жёлтого цвета.
И душа земли задета.
Синим ветром в облаках их миражах.
И идёт кто то в сандалетах на реки откос.
Камушек геологический в руке держа.
Слышит время ли его ось голос.
И пырей осыпает колос.
И летит у бытия природная душа.
Куда дорога в синь ушла.
Остаётся река синь и луга.
И в руке наставленный на полюс компас.
Синь несётся в солнечных бегах.
Чтобы время могло пропасть.
Это сил стихий надмирных часть.
Это то ,что в бытие осталось.
Принимая древность, свет и мира старость.
Или звон недр и быт вещей в металлах.
Что всегда ковалось и звалось.
Говорилось на глаголах.
Сбылось время,в бытие распалось не сбылось.
Жизнью заигралось.
Жило,и отжилось.
И ушло в стихий энергий проводимость.
Снилось сфере снилось.
По следам события гналось.
Снилось талисманом ржавым разбилось.
И собрать осколки не удалось.
.
Небо студеное в снегов уроны.
Луна ночная как снеговой филин.
Всё ухает на сопки,кедры великаны.
А в странах апельсиновых маскарадный грим.
Не геологические камни,а акроплей стены.
А мы дощатость теремков отесываем.
И уплывает солнце северян в ледяные океаны.
Мы тесь и городище,и издревле железо не лудим.
Мы тын мы ощущаем арктические ураганы.
Мы тесь дощатая,и мрамор не ваяем и не золотим.
Над нашими северными созвездиями.
Над нашими отрадами и бедствиями.
С степей у кремля были кочевники.
И мы светили избы тесанные песнями.
И степняков смиряли витязи и сказочники.
А в Риме карнавальном масочники.
И гимнов песенники.
Играли перед кесарями лестями.
А наши липовые пасечники.
С цветами и дикими сластями.
Как духовы костры огневики.
Освободись у неба тенью.
Ночною краской тьмы.
На сходе лето и чуток цветенья.
Возьму зелёного плода или растенья.
И унесу в туманные рассветные дымы.
В арктический полярный оборот земного затемненья.
Предчувствуя заранее приход зимы.
И осень станет опускаться тенью.
От Балтики янтарной,до мёрзлой Колымы.
По трактам перелескам машинного гуденья.
В попутьи всероссийском светотенью, космизмом солнечной волны .
И над Россией дожди и снеговые испаренья.
Падут в равнины самой северной страны.
Ночная с ночником кухня.
В окне туман,в желтизне брожу.
Пью чай его настой пыхнет.
Ночь тьмой тайгою дикою заглохнет.
Созвездье зодиака в время рухнет.
А я сквозь ситечко чаиночки цежу.
И на тарелке сырок и хлеба ломтик.
Простая с чаем снедь.
Я выйду на веранду и фонарик.
Начнёт в ночи светится и гореть.
Дуда железнодорожная начнёт гудеть.
И чайный в кружке листик.
Начнёт пред лампочкой темнеть, чернеть.
Часовня на горе.
Воздушный ветренный поток.
Над Красноярском красный луч горел.
Нас достигающий ветер Гиперборей.
И ты на неба ледяной лазури.
Ощущал земли родной энергий ток.
И с этой памяти и высоты.
Снег и небесный холод.
Вёл в протуберанец красоты.
Сияющий,на Красный город.
Красноярск Часовня Параскевы Пятницы,2021 год.
Горы и лазурный всход.
Солнца синих побережий.
Зелёный морской город.
Как небесно светлый времён плод.
Кто запечатлит и нас в Абхазии удержит.
И мимо пристаней и гаваней.
У рощ по камушкам броди.
У моря свет природы дивней.
И мир на гряды и лучи длинней.
Запомни этот год мелодией освободи.
Себя цветением земли омолоди.
Цвет побережий зеленей,лазурней.
Живи,дыши,чуди.
Абхазия Гагры май 2022 года.
Спи зимний дол.
Осинники сонные березняки.
Спи зимняя земля сквозь холод.
Когда равнины снежной наст гол.
И иней на окошках и скрипы сквозняки.
И поводырь Полярный смотрит в время позолот.
На кристаллический приречный город.
И шлёт созвездий зимних огоньки.
И вот выходит человека тень из ворот.
Следы прожитого по снегу заметают ветерки.
Снега зимы,как белые пустынь пески.
И дверцы окна заиндевелые домов от бесприютной тьмы лазки.
Полярный оборот кует льдом небосвод.
Мистической и мировой тоски.
Ночи,в ширь тянут.
Расстворить в тиши душу.
Реки синие по равнинам всё текут.
Лета зодиаки листву зелень ткут.
Я сижу у дома к Полюсу вершин времён спешу.
Раскрывая черный негатив.
Наших теней во тьме.
Позитив жары нас убелив.
Цветами жизнь осветив.
Как полярник магнитический ведёт землю к зиме.
Но пока жара жаровень.
Из земли тянет ростки и плоды.
Солнце Вьет природы зелень.
Всходы жизни против пустоты.
И холода среды.
Сырой туман синеет.
И мы глядим сквозь пелену.
Река прозрачная печаль навеет.
Знак неолита на речном камне отсыреет.
И небо засинеет в природы тишину.
И вот костёр смолистый.
Под вечер синь обвел огнём.
И во вселенной к ночи мглистой.
Вершину лета к Полюсу выстроил.
И огоньком скитальческим зацвёл.
Скажи мы будем петь бродить.
Дышать рекой ночной.
Мы будем верить и любить.
В галактике всевечной и родной.
Тонкая ветка с хвоей.
Под ногами боровики и хвоинки.
Стань духом лесной землёй.
И с прахом земли душой полевой.
И улети искрой души в огни,дождинки.
Пока растёт душа из пламени.
И лучезарный зодиак.
Река и облако и клинышек значок на камне.
Растёт,растёт,душой светясь сквозь мрак.
И дальше только логос и числа.
И родовые племенные костры.
И бог творит нам знаки смысла.
Так стань частицею вселеннской искры.
Так с городских проулков.
Тропой к реке синеющей ступи.
Ты слышишь,северный ветер втихомолку.
Льет дождь и сырь на камушки обломки.
И Полюс движет время из глуби.
С синей звёзды снег.
Пал в саду вселенной.
Плодоносит перед богом человек.
Но тьма жизни древа дровосек.
Подрубит сад вселенной топором заточенным.
Плодоносный бога сад замёрз померк.
У смертельной сини неба отворенной.
Снег на бытие остывшей кровью лег.
Где горело лето жизни плодовитое.
Ты услышишь струны стуки рук о деки.
И игру музыки в золото богатое в расщеп разбитое.
И мёд аз есмь вкусивши в млеке.
Вершина холода,забудь о солнцепёке.
И в холода и зябь сойди.
Зима заходит в дворика створки.
Тесанные домика воротки.
Живи и с фонарём по тьме её во сны бреди.
Живое существо,питомца заведи.
И грейся с ним у печки в холодки.
Ты смертен и не невредим.
Ты временною стрелою победим.
Нашей на косоворотку луговые цветки.
И мерзлое яблоко сорви в стужу с ветки.
Почуешь печи призрак дома дым.
И станут в зябь остатки с чаем сладки.
За тьмы пространства гордым.
И только синь миражная приметкой.
В очага дымочек дома едкий.
Ты был свободным ,молодым.
И шёл по тьме поступью крепкой.
С землёй и всем родным.
И стал лишь жизнью её силы лепкой.
За садом снежным поворотным.
Где кузнецы у солнца ставят в мир руды клепки.
За холодом негодным.
Цветки,луга мне вышей на косоворотке.
Пусть там за миром железным.
Медным.
И живым от тьмы пустотным.
Останутся лишь,души или слепки.
Оставь меня свободным.
Оставь на доске затесь памяти отметку.
Где тьма дровосек.
Время час игра неба ,вода рек.
Свет смолистый чая.
Скрипнет дверь в реки долину.
Ночью тикая часы скучая.
Ни теней ни вас не замечая.
Всё идут в числа, вселенной длины.
Выйдешь в дверь в сад из глины.
Там жил красно глиняный Адам.
На камнях Эдема ростках клиньях.
К годам ветхим,как колодезным водам.
Красноглинянное светило.
И никто не помнит первых на земле людей.
Их могильное взяло и тьмой затмило.
Я стою в ночи и кто там всех гордей.
А потом смотрю на чая чашу.
И пью сквозь быль горечь.
Что там свет нам краше .
Тьма ночная глиняных потомков страшит.
С глины с кровью человека смесь и в глину лечь.
Часовая стрела спешит.
И ветер в травах шебуршит.
Это вечное,нам людям не сберечь.
Время не остановить,не пережить.
Бренчат калитки в подворотне.
Дома ждут шагов прохожих.
И исчезают в ржавом скрипа звоне.
И дом в оконном жёлтом камертоне.
Шумит в ветвях дождливой дрожью.
Нет лучше потеряться.
Там у синей реки в дом не войти.
И у костра ночного надышаться.
Созвездий блекнущих в воде пути.
Бродит кто то у реки.
Руки сложив в карман.
Бросает камень с руки.
Следы ног в сырые пески.
А там за грядой тайги Арктический океан.
Беги с временами наперегонки.
Костёр со смолой пахнет в белый туман.
Беги зажигать костры,как светляки.
Глядеть на созвездий маяки.
И ощущать природу северных стран.
Мы к миру близки.
К чему планетарный план.
Не мистики,не моряки,а душ искорки.
Истаювущие в бытие и греющиеся в вселеннский буран.
Ещё только август.
Но чую арктический ледник.
После лета мир пуст.
Когда нибудь я вернусь.
И снова надышит чудо реки источник.
И синий взойдёт созвездий над домом ночник.
Я света во тьме дождусь.
Город с листвой палой.
И мои шаги по дождям.
Небеса в воду реки пали.
Листья с веточек упали.
И дожди пролились к камням и корням.
Снова я в час этот на перепутье.
И история книг и писем.
Тонет и течёт в океан времени из реки устья.
Я мираж лишь времени меня впустит.
Нищая земли природа в образ дрем.
Затемнеет улица,сырью.
Осень,что хвала, печать хлада.
И моя в фонаре фигура с тенью .
Улетит осенним ветром по речному граду.
В потёмках,леса.
В сыри августа шумят.
И синие с прохладой небеса.
И солнца над рекой краса.
Всё в мираже времён летят.
Над домом свет лучистый.
И полусфера так светла.
И облачный поток вершинистый.
У яблоневого мшистого ствола.
Я помню чай вечерний.
И горожанин в тихих деревнях.
Средь палисадов и фонариков веранд свечений.
И на лугах ржи в жито превращенье.
Гудит на солнечных огнях.
Холод осени близок.
Вечера поют прохладой.
И я пью ночью чай из кружек.
Пью тягучий чая сок.
Август сырь смешение ночных красок.
И игра ветров с реки балладой.
На чуток сознанья,на часок.
Тишь с миражей звёзд и лугов.
Скрип домов и городов скреплённых рудой.
Плывуном ночных облаков.
Всех начал исток.
Станет памятью времён годов.
И среди тайги и вершинок.
Время близит осень холодов.
Чай согреет и сырь .
Ночная сотрёт сном память.
И оставит зодиак души лазок.
Из древнерусских сказок.
Световой лазурью.
Потечёт по миру вспять.
Холод осени близок.
Вечера поют прохладой.
И я пью ночью чай из кружек.
Пью тягучий чая сок.
Август сырь смешение ночных красок.
И игра ветров с реки балладой.
На чуток сознанья,на часок.
Тишь с миражей звёзд и лугов.
Скрип домов и городов скреплённых рудой.
Плывуном ночных облаков.
Всех начал исток.
Станет памятью времён годов.
И среди тайги и вершинок.
Время близит осень холодов.
Чай согреет и сырь .
Ночная сотрёт сном память.
И оставит зодиак души лазок.
Из древнерусских сказок.
Световой лазурью.
Потечёт по миру вспять.
Комната с лампы огоньком.
Окно тьму вечера отбрасывает.
И август яблоневый течёт дождиком.
И над лилейным цветником.
Сырой капелью падает.
И я у реки хочу поселиться.
У самой береговой воды кромки.
Построит дом над рекой фонарик лучится.
И камни сыреют,как Эр обломки.
Ведь времена это горсти жита.
И речные воды на север текут.
Дай над ночью у реки фонарик света.
Во всём есть знак примета.
Но ночи темный смысл с выси крут.
За всеми нашими делами.
Время начисляет Полярный оборот.
И вот за реками и мшистыми лесами.
Повеет осени ненастный холод.
Во времен круговорот.
Ты станешь у калитки и ворот.
И ветер осени ненастный.
В ночи уводит за созвездий поворот.
И мир выкованный из руд и позолот.
Как прежде временно всевластный.
Ночной свет кухонный.
И двери сквозняк скрип.
Свет огненный,фонарный.
К налёту ржавчины и мшистости прилип.
Я чую тайгу мшистую.
И вековые камни и кору.
И вижу ночь звёздную искристую.
Всходящую на Полярную времён гору.
Вода время красит.
Лес бондарский бочонок.
И река течет в него,и прояснит.
И у города лес зашумит.
Дождевая капель упадет на камня обломок.
Что за там ли село захолустье.
В тайге как мотель заимка.
Колонка заправки на версты пусто.
И по тракту тумана призрачного стелется дымка.
Посиди на садовой скамье.
Разожги огонёк табачный.
Видишь август сыреет на листьев кайме.
И пчела прячет мёд в улье.
И синеет созвездий тон прозрачный.
За забором полынь и репей.
И вечерняя прохлада к тиши.
Из колодца воды испей.
Мир тайги загородных полей.
Ты поверь и это услышишь.
Сред рек и камней.
Может,что то надышишь.
Сходит ветер с холма.
За синей созвездий грядой.
Теплом августа веет в дома.
И над двориком безоглядная тьма.
Пахнет речной водой.
Пахнет реки сырью.
Камни и пески сыреют.
И за ночной ширью.
Созвездья в небе синеют.
Только в доме мёд и молоко.
На очажке огоньке.
Пить его с ночным ветерком.
Чисто воздушно и тонко.
Бродить с фонарём в теньке.
Калитка дома заскрипит.
Снег пал тонким слоем.
И кто нас в синеве хранит.
У дворика домашнего под скрип калиток.
И лес осенний шумит строем.
Наверное и я туда уйду.
На тот Покров в первый снег.
И на речные камни побреду.
И буду смотреть в сонную реки воду.
Глядя на синих звёзд разбег.
И ветер синевой овеет брег.
Чего ищу ,чего я жду.
Желание уйти от наносного эга.
Найти источник и поверить свету.
Преодолеть разлуку-пустоту.
Уходи за небесную тень.
С горьким запахом полынным.
Запах реки синий камень.
И звёзды полуночной млень.
За таёжным ветром заунывным.
В мире,много вещей и уклад.
Их в домах ожелезненных.
Преодолел огонь геологии и остаточный хлад.
Среди галактик населенно огромных.
Выходи во двор ночной.
И галактики стой ощущением в центре.
Где творец бродитбродит со звездой огневой.
Странствуя светом в тьмы недрах.
Уходи за небесную тень.
С горьким запахом полынным.
Запах реки синий камень.
И звёзды полуночной млень.
За таёжным ветром заунывным.
В мире,много вещей и уклад.
Их в домах ожелезненных.
Преодолел огонь геологии и остаточный хлад.
Среди галактик населенно огромных.
Выходи во двор ночной.
И галактики стой ощущением в центре.
Где творец бродит звездой огневой.
Странствуя светом в тьмы недрах.
Картина ночи ,окно.
Шторка и в кухне чай.
И во вселенной странно и темно.
И катят созвездия колёса неуклонно.
Нас зодиаками времён уча.
Существование притворно.
Скользит в окне у звёздного луча.
Оно светимо и лазурно.
Как будто то неба каланча.
И её высью всё построено.
Потоки жизненных начал тача.
След вечернего света.
В жёлтых окнах.
На столе чай и пиала мёда.
И в колодце дворовом вода.
Отражается в созвездиях и облаках.
Мёд созрел от цветов душистый.
И на кухне яблони плод.
А на яблоне след мшистый.
И яблоки попали в корзины невод.
Зодиак созвездий искристый.
Раскачал темнеющий небосвод.
И мы пьем чай пробуем мед из пиал.
Ложечкой вынимаем усладу остаток.
И вот свет в кухне во тьме пропал.
И оставил нам блеск лучей лампадок.
Туман клубится с зари.
Дверь скрипнет дощатая.
И в палисаде ранетки кубари.
На августовской неба лазури.
Всё зреют на жаре наливом накатывая.
И солнце в облаке курит.
Воздушной тонкою средой.
Ссыпать нам урожай в лари.
И Полюсу двигать небо,что горит.
Светимым склоном превращенья с червленною рудой.
И мир всем целиком творим.
И каждый светом одарим.
От небосклона лета сферою литой.
Широко,лето вольно.
В городе на слободе.
Ночь блеснёт звездою сонно.
Время летнее повторно.
Там спешит к Полярной Полюса гряде.
Лес за домом веет благосклонно.
У реки луна в воде.
Как же вольно жить просторно.
Видить ночью свет созвездий на колёсном ободе.
Разрушать цвета,лишь темь.
С солнцем жёлтым краскою смешалось.
Словно солнце терем-кремль.
Над Россией светом разыгралось.
Ветер,станет тенью играть.
Среди рощ летне сонных.
И звезду,как окно дома видать.
И по небосклону ей залезать.
В ночи цветов темных.
И письмо напрасно написать.
Не дано,кому то нас спасать.
Среди правил чета нечета домов игорных.
Но мой дом не игорный.
А азарт власть игра.
Светлый умом,темный.
Стих отглаголенный.
И огня,души искра.
Бродишь среди стен.
Дома,а за окном лето.
В руке геологический камень.
Всё будет жизнь,смерть и тлен.
И камень станет памятью советом.
И ты не светел станешь темен.
Ничем не утолен.
И только лето отсветилось согрето.
И зимний снег пред глазами скромен.
Овеет с Арктики и Полюса планету.
И мир пред домом страшен и огромен.
Сквозь тьму станет глядеть светом.
Поле осени пустое.
Жёлтая листва дерев.
Небо в дождевом настое.
И желание простое.
В дом зайти,найти сугрев.
Там ли время наше выстоит.
Прозвучит ветров напев.
Мир гудит и мы листая.
Книг,и лета свет и завершенье сев.
Облака в полярности истая.
Тянут снегом зимним побелев.
В город дорога ведёт.
Тысячелетий мираж над ней.
Всё в северных реках плывёт.
И годы в счёте сотрёт.
И станет от Полюса магнитного холодней.
И реки ,кристалл сомкнет лёд.
Полярная магнита ось зимогорья.
Нас в снежный дол уведёт.
И города дорастут до лучезарья.
И мы в ночной кухне включим свет.
Что,было одни лишь мечтанья.
Мечтанья жить в лето цветенья.
Но осень,романически книжно.
Повеяло полярным Земли смещеньем.
И стало,снежно,неизбежно,и холодом выжженно.
И голос всевышний,тебя ли нам слышно.
Стоит дом,с темнотой.
Ночи и лета во дворе привкус.
А на кухне ночник позолотой.
С лампочки дремотой.
Коснеться лучом чайных твоих уст.
И играет мелодия Зеркалья.
Но тишина стихия одна.
В дом приходит с приволья.
И студенные ветра с Заполярья.
На луну дуют,что блеском полна.
Синий вечер закат желтоватый.
Ни свечи,в окне сумерки.
Ветер в затесях рощ верховатый.
И закат в желтизну поднятый.
Жёлтый луч сферы посверкивает.
И стоять и травам кивать.
Розовому кипрею.
И лампу в кухне ночной зажигать.
И чай пить с привкусом бакалеи.
У реки,станет казаться.
Вода с синью годами.
Нам бы жить и в реке отражаться.
Там за городом синевы цветами.
Там стоит на реке причал.
И с бора по дороге лесной.
Словно ветер в кронах забренчал.
И гудок над рекой закричал.
И распахнул воздух росписной.
И ты шёл по реке.
По камушкам с синью.
Так и жил бы беспечально,налегке.
След ноги на песке.
Там за лесом у звезды с ночной пустыней.
За стеной ветер в палисаде.
В тени ветви черемухи.
Жизнь в селе,не на Посаде.
Тишина синих небес во взгляде.
И древесные затеси с премесью лесной трухи.
Всё деревянно в деревнях.
Ворота калитки на скобах.
И на веранде фонарик в вечерних сенях.
И чайная пиала с шаньгой сдобой.
И сидишь в те годы ретро.
И задумчиво смотришь в тишь.
И нет торговых дискаунтеров Метро.
И глядишь,и с землёй без техно летишь.
Синие волны облаков.
Над окном пятистенка избы.
В горнице запах цветов.
И темнота внутри палисадов.
И ветер,как посвист пастушьей дуды.
В избе известка стен синька.
Полированные шкафы с фарфором.
Вечером чая с шанешкой пиалка.
И над верандой звёздная дымка.
И свет фонариков,для задумчивых взоров.
Люди там были задумчивы.
Но зазвучал по ТВ черный нуар.
И газета велеречивая для чтива.
Была закрыта и обветшал с зерном амбар.
Старые годы без суеты.
С речами без спешки.
Дорожек домотканных холсты.
И за избой с сеном копешки.
Но заиграл Голливуд.
И модерн мы смотрели.
И не хлебный пуд.
А нуара трели.
По ТВ турели.
Вот камень дома- кирпич кладки.
И изгородь черемухи затесь.
Под солнцем то осадки,то обжитые порядки.
И в кухне чайные вечера наши задатки.
И ветра синего июльско августовский плеск.
И там за деревянного забора латкой.
Стоит таёжный черный,загородный лес.
Уплывёт в реку капель.
Я там был и осталось прошлое.
В ночи звезда мираж,темь.
И никто в тиши не пропел.
Обожженное солнцем лето,прошлое.
И лишь полярного магнита движенье надёжное.
Всё завершилось зима пришла.
И мы надев теплые костюмы.
В доме батарея печь жар зажгла.
И оставила земле, Полюса Полярного гравитонные думы.
Древесные рощи гудят.
Солнцем знаком лучом.
И деревянные затеси сыреют.
И люди у дощатости темнеют.
И летит луна в руки неба обручом.
Словно обручённые руки.
Обрученье небес и лун.
Словно стихии через пески.
И дощатые затеси стенки.
Качают миража звёздного ум.
Города цветами фонарей плещут.
Тайга их дорог около.
В ночи облака июльские дышут.
И реки миражи видят,слышат.
Там нас в тишине ,что то ждало.
Поближе к красоте её движут.
В ночи,сквозь лунное гало.
Выйти из дома во тьму.
Берег ночи молчит.
Свет лампы бродит по дому.
Вселенная бежит по склону.
Тишина июля созвездья лучит.
Лето пройдёт,Полюс надвинет зиму.
И побежит сырость и снег по холоду.
И небосклон северный вспучит.
Догадки прийдут о смысле к уму.
Что там звучит,и нас ли разлучит.
Видишь свет день,ночь круговую тьму.
Кто,двигался к реке.
Сквозь город полуночный.
Смотрел в воды плеске.
Мираж и смысл проточный.
И видел он в реке.
То небо,и тьму и луч бездонность.
В воде время в ночном блеске.
И думал все прошло в том веке.
Оставило нам память бездну и просторность.
Исчезло где те лодки.
Речные жители у Енисея рыбаки.
Не уж то тот мираж в погодной сводке.
Остаток бытия лишь камень для находки.
Навеки,миражи речные в них душа теки.
О как времена,то тяжки ,а то легки.
Затянут воды почвы ,след людей пески.
И бездну с солнцем в ковке.
Прошедшее,с космической землёй наперегонки.
По этой сфере бытия.
Движением,неба,и орбит.
В реке и синеве душа мираж видения.
Который с тишиною слит.
И где был дом изба и Маклаково.
В Лесу есть город новый.
Где была земля деляна.
И путь проезжий.
Часть мира планетарий плана.
И новое и это неизбежно.
И где века и Енисейск тайга.
Машины вместо лошадок и телег.
А раньше,луга,покосы и скирда.
И в пашне острие плуга.
Мы вышли в техно мир из древнего круга.
Старинного века.
И всё спешит над миром времён бег.
Среди дорог мачт просек.
Там есть деревня.
Среди всего жил человек.
А век в мираж души земли полег.
И стал машинным в землю керном.1*.
1*Керн машинный бур заглубление в земле для бурения,для технических надобностей.
Поэзия состоит из чар.
Чар творца ,стихий муз.
Читай на память книги дар.
Как световой,во тьме вселенной жар.
Энергии глаголящей тонус
О древностях,науке,словарях их смысл стар.
Увидишь кованную бездну ,Эр геологии осевший пар.
И скажешь,в чародействе книги разберусь.
Читай истории ,о земле.
Ищи,ищи стихий элементов души союз .
И ты окажешься в искателей числе.
Не пустота частица ,а искра человеческая чувств.
Ты пожалеешь если не прочтешь.
Не потеряй и даже небылица.
Ты в книг страну войдёшь
И одолеешь,знаков,символов запретную границу.
Ищи,же свет лампы включи .
Читай в сети на браузере.
И шифра книжного,файлы и ключи.
Ключи от оцифрованности сетевой ночи.
В той мере дум,нам говорят о сфере книжной в этой эре.
Купи недорогой планшет .
Читай книгу электронную.
Бумажную,убавь на шик бюджет.
Читай в сети сервера строку моторную .
Горизонт неба раскачается.
Жаркий день в городе речном.
Солнце кованное кем то в воде отражается.
Высь извечная над землёй снижается.
А потом над городом свет возвышается.
Вечером в круге заката красном.
И красное марево, течёт.
В вечный времени ход.
В бытие промелькнет.
Диск тоскливый вечерний мигнет.
Над землёй рек,глин и рудных пород.
И войдёт жар темь ночь в город,
И дурман цветочный облетит приречье болот.
Догорай среди этих свечений.
Мир машин из камушков и руды.
Но оставь в бытие приметы моих просветлений.
И схождение мое в бездну рождений.
Бытие,так мгновенно и миг победи.
Когда звездочет читал астральные карты.
Знаки планет и видел Глобус.
И рождался в бездну над миром планеты.
И вспоминал ,я мыслю Декарта.
И мир был построен,как игра в городки и нарды.
И вёл Землю по времени года Полярный магнит,ось Полюс.
Что,письма,письма.
С чужьбины Овидия.
Гиперборейская степная зима.
Для темных тьма ума.
У бедных почв больного бытия.
Издревле тайна и убежище сокрытия.
Там есть латиницы черты.
Скребком и камушком по дощечке.
С степи гиперборейской ветры.
С изгнания ответы,мысли светом.
И огонечек каменная, с снедью печка.
И есть край земли,и нет пока предвиденной планеты.
И это Рим торжище,и в небе огонь точка.
Изгнание,и для Овидия отсрочка.
Архаика,и тень души и птичка.
Вся Суть загадочной приметы.
И море гиперборейское,и вода в уста проточная.
Двенадцати таблиц,жизнь долги в рассрочку.
В степи душа костром согрета.
Былинки степные,и нет возврата в пенаты.
Торжище,вокруг,и одинок.
И изгнанник Овидий ищет в дом входы.
Никому нет до него угоды.
С нами был Олимп,вечный бог.
И с запада путь на скифско сарматский восток .
Голос реки вода.
Поверхность у эха.
Поселись у речного города.
Сбудется мечта.
Отзовётся весёлым смехом.
Годы,у реки,что её не замечают.
А река мечтой чиста.
Воды,ветра реки мысли проявляют.
И веселят смехом наши уста.
Но заметь реку прийди из города.
По тропе ,где осколки от пикников.
Какое лето,жаркая погода.
Вода,искупался дай ходу.
И не надо из недр золотарей,и золотников.
Встань речным жителем нов.
Пей Енисея воду в уюте домов.
Нет не исчезну у реки не пропаду.
В Енисея воду ,новым войду.
И это не,как у Гераклита.
Его апория,есть цвета современья.
Вода,Енисея у костра испита.
И она не Огненная Аква Вита.
Не пей, её пей воду целебья.
Стихия всего повсюду разлита.
Живи,верь,переживи годы забвенья.
Ретро,
время черно белое.
В временном ветре.
Пространство целое.
Ретро,.
Мы в прошлом останемся.
Словно сядешь в старый Ситроен.
И лето цветочное запаха Ситро.
На фото преломляется.
И цвета зайди в этом кафе Бистро.
Там ,что то на негативе проявляется.
Сеть файл интро.
Всё растает в глубине.
Времени,вечер в ярком окне.
И деревья лето,раскачают кроной в вышине.
Всё пройдёт ,как в книжном сне.
В искр огня вселенной трении.
Было,было,в старине,стало в новизне.
И в машин,на тишину гудении.
Лето,с машинным тембром.
За окном шелест шин.
То ли в тон геологическим недрам.
Ток сети на файле,вдогон ветрам.
Древность книг,и датчики машин.
Прорастают в пики городских вершин.
Замени мне книгу.
На экран и файл.
Проведи ток искру по лику.
Время это сетевое пролистай.
Городские железные окраины.
Бетон и заборы щиты.
Металлом трассы ограненны.
На стенах граффити ,ночных компаний тайны.
Дворовые у подъездов табачные дымки туманы.
На тинейджерах прикиды косухи киногрезы в динамика мембраны.
И нет центральных проспектов суеты.
И в окнах хрущёвок огонь заката.
Из Красноярской промышленной с смогом пустоты.
И горят у подъездов смартфонов экраны.
Клипы посиделки и музофон.
Кто мы в новое время,молярны.
Новы сетево духовны.
Слышишь треки рингтоны.
Над Красноярскими окраинами.
Смс полночный пипикающий звон.
Во дворе тинейджеры вырастут .
И пойдут в училище и ПТУ.
И граффити на стене нарисуют.
С магнитолой на плече потанцуют.
И закурят болгарские сигареты с самолётом Ту.
И найдут жизнь ли ту.
На окраинах,как мечту.
Дымоход свистит осенне.
В трубу тремоло,слушай.
Включи эту музыку погоды во вселенной.
Там за ночью затененной.
Мой мир не разрушен.
Слушай впусти его в душу.
И звучат над городом провода.
И дымоход,и электросеть.
Эта в наши руки попала искра,и руда.
Преодолима в года эта вакуумная пустота.
Эта спайки микросхем сетевая медь.
И ей в числовых токах звенеть.
И вода,и года,и огни.
Токовых машинных миров.
Кто то курсор клавиш в руку уронил.
Среди тремоло,дымоходов.
И стал светом рисунков.
Печатью явных цветов.
Но пройдут годы.
Не сотрешь этот файл.
И разъемы сетевые входы.
В нарисованный алгоритм портал.
Наши города,
Синеют у рек.
Нарисованные мира цвета.
Мгновения неуловимая красота.
В планшете фолк трек.
А у музы в руке смычок и плектр.
Что то ты в книге пролистал.
И увидел дол мировой.
И силовой поля числа вектор.
Механический смысловой ли ветер.
И с выси на Космо орбите синий мир цветовой.
А там в глуби червленных недр.
Огонь,камни,и руды слой золотой.
Нарисованы,машины из векторов.
А за ними стихии,летние поля.
И земля в космосе синий луч остров.
Это наша земля,земля.
И это не зря.
Из векторов и электронов.
Машинные частицы.
Но летит синяя земля издревле над небосклоном.
В книге синих тонов.
За измер стихийной границы.
Старые романы на полке.
Читаешь их тьма в окне.
Играет ветер грифом на колке.
Пальцы его в столбов сутолоке.
И аппаратов телефонных перезвонки.
И жизнь шумна и не в старине.
Событий словно в том романе.
А есть источник футурист.
И заменил им фото и на телеэкране.
В кнопок ритмо грани.
Порывист,порывист.
Кинокамерно искрист.
Как та модель формулы.
Где у вселенной план чист.
И чуют музыку и нот эха гулы.
И в небе смыслы и посулы.
И только искренний источник огненнен и огневист.
И мелодично огневистый.
Огонь источника внутри.
Огонь душевный и искристый.
Вселенную из него кто то выстроил.
Сказал сознанием смотри.
Такой настойчивый неистовый.
И смесь червленную цветов в себя вотри.
Переживём в зимы.
Этот ветер Арктики.
Под печные дымы.
Дома заснеженно угрюмы.
И видно ночью созвездья галактики.
И сияют они,как датчики.
Но книгу в ночи возьми.
Почитай историй старинных.
Меня в дол бытия время прийми.
Всё ,что было найди и пойми.
Среди чисел времени длинных.
И машину включи.
Отсчёт файлов числовой.
И датчик лоад,вместо спички,свечи.
В ночь под дымом печи.
Гаджет,сервера смысл игровой.
И играй в файлы книги и числа.
Вычисляй теории всех людей.
И панель планшета в ночи не погасла.
Датчики,клавишы,сетевые станут годы светлей.
Металл планет,добыча.
Из скреплённых пластов руды.
Машинное бытия кованное ,обличие.
Вселенной грохот и во тьме свечение.
Из той червленной мировой,вещественной гряды .
Где руду добывали .
Ехали колесами Белазы.
И машинные приборы механики ковали.
На сотни лет,из рудной борозды.
Из червленной фантазии.
Скрепляли машинами воздух и разум.
И где те кто планеты сковали.
Оставили им добывать металл.
И машинной силой люди бытие скрепляли.
Строили токовый заряд через недр вал.
И плывут,металла частицы.
И в руках наших сетевой планшет.
И ток в зрении искриться.
И файлы на сервере исчисляться.
Металл добытый ,искра- свет.
Время,измер стрел циферблата.
Часы так долги .
Время нечет или чёт.
Пространство временной дороги.
И циферблатов стрелы токи.
Где бытие всем полниться , живёт.
И стрелы тех часов туги.
И формой круговой измеренной упруги.
Круги,круги,и замкнутые в реле дуги .
Стихийного измера через зимы лёд.
И от художника червленнщика,времён недуги.
И стрелка время бытия в предел согнет.
И кто то вспомнит о разлуке.
И светотенью,цвета ,духа всё переживет.
Безмашинной энергией,холостой,без часовых стрелок.
Высь в проводах столбов.
Натянута и течёт.
Июнь,а с севера поток холодов.
В мир сел,и затерянных городов.
Арктический стылый взлёт.
Пространно ветром свиста поёт.
Я вижу от механизмов остов.
На берегу заржавленный,каркас.
Реки,забытый баркас.
Я помню всё уходит в время песчаных пластов.
И только,сохранность полотен,холстов.
Цвета мира краской,их сохранить не пропасть .
Когда вещи прошлого века исчезли.
Хранили холсты больше,чем лет сто.
О чём,думали каморочно грезили.
И чьи то глаза цвета Веласкеса прослезили.
Хранить всё не ясно и просто.
За ржавчины пустотой.
Но годы,без стрелок часовых в мире скользили.
Безмашинной,энергией холостой.
Мы выходим во двор.
Крепость духа,воздух.
Высотки выше сопок Сибирских и гор.
Выше нас все с тех расщепления элементов пор.
Мы модель души,мыслей раствор.
На земле обратились из хаоса в слух.
Крепость тела,облака над смогом,как пух.
Мы сгорим в жизни,как ночной метеор.
Мы сгорим,как искра словно был на земле и интерфейс связи потух.
И останется,логики чисел байтов сервер,разбор.
Но живи ,сейчас полнись всем ощущай этот времени дух.
Не загадывай,что пройдёт.
На расчеты горазды фанто.
Фанто,фентези.
Жди ток в файлах искранет.
Помещенный в машину ЭВМ оживёт.
И поймет,с чем то тело искусственным слито.
С вкусом,мелочи,быта.
И останется,на файло связи.
Юзер,человек,user,у чего то вблизи.
И скажет,механик компьютер.в грёзы.
По дороге отсчёта событий вези.
Меланхолики,с тоской.
О безвозвратном.
Лучше,user с тока в проводах искрой.
В том невероятном,говорить с машиной понятливой.
Быть,понятным.
Мой дед играл в домино.
В советское время,под идейные марши.
А я в гейм бродилку на Паскале машинно.
Дед заводил мотоциклетку ИЖ машинально.
И был механизатором на колхозной пашне.
А я потом играл в китайское dendi.
Компьютерщиком мультимедий.
В советский игровой аппарат с монетой о пилотаже.
В советах были ещё до геймеров
Я помню школьником до медиа Кибернетиков труды.
И разработки игр медийных глаже.
И шепот карманных с парусником эмблемкой транзисторов.
Машин игрушек кнопочки программки число разряды.
И чебуречные,буфеты,вместо в KFC бутеров ай твистеров.
И был электромир программою отлажен.
Играя наши тинейджеры в квест бродилку.
Играл же дед мой в домино.
Играли люди в цифры и машинки.
Играли в шестерни заводы и пружинки.
И домедийно.
Было время их и довиндосовское ,настоящее с форточкой окно
Как то вобрать собрать всё воедино.
Тот,козиначный минералки вкус шипучки.
Наивно,грустно,Хроно.
Грамафонно и винильно ходик заведённый.
И слайд,из бытия истории текучки.
И сдать всё это в мир музейный.
Где,только лампочки без суетной озвучки.
И ты,в час этого уверенный.
Что,есть,машины инженера,и музой выдумки смычки.
И кадр на фото ретушью склеенный.
И это переклички,и горящие сознания зрачки.
И всё это вернуть в быт.
Прочный спайки скол.
Лучшее,прошлое,соединить.
Чтоб,отголосок,этот не смолк.
Мой дед играл в домино.
В советское время,под идейные марши.
А я в гейм бродилку на Паскале машинно.
Дед заводил мотоциклетку ИЖ машинально.
И был механизатором на колхозной пашне.
А я потом играл в китайское dendi.
Компьютерщиком мультимедий.
В советский игровой аппарат с монетой о пилотаже.
В советах были ещё до геймеров
Я помню школьником до медиа Кибернетиков труды.
И разработки игр медийных глаже.
И шепот карманных с парусником эмблемкой транзисторов.
Машин игрушек кнопочки программки число разряды.
И чебуречные,буфеты,вместо в KFC бутеров ай твистеров.
И был электромир программою отлажен.
Играя наши тинейджеры в квест бродилку.
Играл же дед мой в домино.
Играли люди в цифры и машинки.
Играли в шестерни заводы и пружинки.
И домедийно.
Было время их и довиндосовское ,настоящее с форточкой окно
Как то вобрать собрать всё воедино.
Тот,козиначный минералки вкус шипучки.
Наивно,грустно,Хроно.
Грамафонно и винильно ходик заведённый.
И слайд,из бытия истории текучки.
И сдать всё это в мир музейный.
Где,только лампочки без суетной озвучки.
И ты,в час этого уверенный.
Что,есть,машины инженера,и музой выдумки смычки.
И кадр на фото ретушью склеенный.
И это переклички,и горящие сознания зрачки.
И всё это вернуть в быт.
Прочный спайки скол.
Лучшее,прошлое,соединить.
Чтоб,отголосок,этот не смолк.
Мой дед играл в домино.
В советское время,под идейные марши.
А я в гейм бродилку на Паскале машинно.
Дед заводил мотоциклетку ИЖ машинально.
И был механизатором на колхозной пашне.
А я потом играл в китайское dendi.
Компьютерщиком мультимедий.
В советский игровой аппарат с монетой о пилотаже.
В советах были ещё до геймеров
Я помню школьником до медиа Кибернетиков труды.
И разработки игр медийных глаже.
И шепот карманных с парусником эмблемкой транзисторов.
Машин игрушек кнопочки программки число разряды.
И чебуречные,буфеты,вместо в KFC бутеров ай твистеров.
И был электромир программою отлажен.
Играя наши тинейджеры в квест бродилку.
Играл же дед мой в домино.
Играли люди в цифры и машинки.
Играли в шестерни заводы и пружинки.
И домедийно.
Было время их и довиндосовское ,настоящее с форточкой окно
Как то вобрать собрать всё воедино.
Тот,козиначный минералки вкус шипучки.
Наивно,грустно,Хроно.
Грамафонно и винильно ходик заведённый.
И слайд,из бытия истории текучки.
И сдать всё это в мир музейный.
Где,только лампочки без суетной озвучки.
И ты,в час этого уверенный.
Что,есть,машины инженера,и музой выдумки смычки.
И кадр на фото ретушью склеенный.
И это переклички,и горящие сознания зрачки.
И всё это вернуть в быт.
Прочный спайки скол.
Лучшее,прошлое,соединить.
Чтоб,отголосок,этот не смолк.
Гранит барьер камня.
Гранитный город мрачный.
К сумеркам Петербург клоня.
Темнинку хлада сферы в мысли зараня.
Всё тянется машинами в район древесно дачный.
Там далеко за ним есть чужеземья западня.
В граните и трущобно неудачный.
Что Запад стиль его нам ли родня.
Как классицизм России книжно многозначный.
Как Петр 1 ампир барокко и камзольность царя парня.
И современник с телеметрией озадаченный.
Мы Западу ,от времени того,как компанейская ровня.
Сейчас,когда наш дух объединя.
Мы смотрим с техносферы в их уклад огарочный.
И вот,Нева светодиод фонарик в ночи.
Мираж видение там канделябры и огарки.
И в зимнем Петербурге дымок.
Растопленной кухарками печи.
И пред вечерками туман свечи.
И сырь и в каморочном быту микстурки и припарки.
Аптекарски,их не было в помине.
Домашние времён Достоевского старушки лекарки.
Иль лекари для богачей.
Без техносферы в сумрачной долине.
Среди,ночей,ты будешь чей.
А я по имени такова,и таков.
И я таков от предков по прозванию на Родине.
И в эхе Петербург цокает звончей.
О время,бытия Российских долгих холодов.
И мы в России созданы.
Фамильные ларцы,лари.
Орнаменты узорные витиеваты.
И города гранитные ремесленной копоти гари.
Гори светись фамилия России гори.
Сквозь хлад потомкам в мир для языка любого, всякой страты.
И классицизм книг,и слой был класс.
Слой,не взирай на сословия.
Нам в мире не пропасть.
И светоч мысли не угас.
Жить,от души одно условие.
Угрюмые славян времена уклады.
Всё,это нам и в нас наш предков глас.
Мы этим,даром так богаты.
И это духа честь и часть.
Всечастность,в светлый час.
Что синева над летним Енисеем.
И солнца в дом времён возврат.
И мы речные жители светлеем.
Вспомни зима ,и снежностью белеем.
Глядим в сумерки города от белизны зрительно болеем.
И слышим напеванье ,вьюг кантат.
И у камина и печурки себя греем.
У вековых высот солнце в накат.
Спешит за часом,временем.
И мы не растворим себя,не канем.
Что,времена,привычка,привыкать.
Смотреть,в планшете ,фото с пламенем.
Под вальс Шопена к вечеру стихать.
За нами,мир объятый параллелью.
Невиданных открытий,глобус.
И реки,горы,приземленность ,но не к приземленью.
Пусть,время,выше,но я к смыслу сопротивляясь, мчусь.
Сырь,каминный дымок.
Лампочка, зеленоватая штукатурка.
Ночь чаёк сухарик сырок.
Стол с книжкой, включен в розетку шнур проводок.
Дом таит меня от проулка.
И по двору задумка,прогулка.
Там ночь галактик вершин.
Постою попаду в поток.
Жди часа счастливого не спеши,.
Свет лампочки не туши.
Не гаси в проводах файловый ток.
Мы куда то в механику ушли.
Как времена,в городах в файлах хороши.
Код цифр нескучен идейно высок.
Доходит ток компьютерный до одинокой души.
Ни души,в мире ни души ,дорожи.
Почитай,того кто спаял электромоток.
Где,то есть бедность бедняк.
Помнишь вещизм мечтателя,и дороговизну.
Там в Африке ,без гаджета живёт на медяк.
Мир наш болен признак.
Этот кем то вызнан.
Мода,цены ,и не вальс файл медляк.
В деревнях,львиной афроотчизны.
Хоть и тропики ,но джунгли.
В Африке костры угли.
Львы,и выселки в афро ареале.
Выживание ,как могли.
Крошит,ООН им гуманитарный рис в пиале.
А у нас тоже стресс.
Огонь там за нами выстрелы атак.
Говорили расцвет мира прогноз прогресс.
Всех благ,желали благ.
Света фестивалей до облак.
Поднять континентальности вес.
И только ,в провинции российской ветхий барак.
И там смотрят по телику гейм квест.
Играя мы не такие бедняки.
Как в ельцинские декады.
Пред нами лики вещизм логики.
И тонус энергетики бравады.
Бравы.мы молодцы, как барабравос.
Избежим упадка в России и беды.
И одолеем падкость,эту малость.
Схизис духа хаос.
Отрадны,рады,славны,но не горды.
Включай сеть.
Там книги паблик.
Чтоб не болеть.
Ответь,кому нибудь в сети приветь.
Симптоматически ответ.
Пошли значок,файлик.
Лира Гомера и слух.
Греции порталик Атриум.
Слеп Гомер,но не глух.
Слепец во тьме взор потух.
Со стихом выходит в города палладиум.
Играет цвет лимона соплодием.
Нет света в глазах,абсолютный слух.
Лимонный запах брожением.
И музы к слепцу Гомеру,служением.
Как ангелы веселят архаичный дух.
Ему служат и бродячие музыканты.
Зрячие,покажут и в Атриум пригласят.
И с очагом ночные комнаты.
Песней и голосом зазвучат.
Сложит её в мировые высоты.
И Золотой век грезиться и ржавь без позолоты.
Возвеселят стихи и огорчат.
Звуча,звуча.
Слушатели от чувств замолча.
Ни чему не уча.
Скажет Гомер те ли красоты.
Этот ли Атриум принял нас пряча.
Этот ли мореходный ты видел причал.
Кто собирал таланты.
От Рима и Афинских дорог.
От кого остались книги среди племён,фолианты.
Кому помогли музы с Парнаса,и бог.
Кто попал,как Борхес в слепоты тенета.
Посох сума,книга выбор.
И посреди муз и дара мусагета.
Бродит меж нас словом с тех пор.
Там лишь ночь и созвездий затор .
Развеян духом,прости.
Читаю сейчас электронно планшета мотор.
И смысл обрести.
И файлы,свести.
И сумрачный цвет спектр будет цвести.
Файлы в Атриум копоть зазор.
И там радостному расти.
Печалит,поэзией взор.
Столбы электрические техно снасти.
И розовый цвет приречных зорь.
1.Атриум дворик вход в жилье обычно закопченный очагом.
2.Палладиум в античных городах площадь с сакральными знаками.
Горизонт космичное слово.
Синевы линия неба в просторечии.
Будет от этого синоптически ново.
От космичности и гравитации скова.
И останется воздушно вечное.
Синоптик,и техник,с волей.
Обойти землю и всё назвать.
Но древнее,новое по небу синему,белому полю.
Стихии,воздушной и аэропланам шагать.
Не всё переделать и описать.
И небо тяжёлым мотором покорить.
Старинное,и гравитоном и лучом связать.
Тяжёлой машиной и облаком парить.
Когда,то одетые в старинные одежды.
Века назад наши темно жили предки.
Стояли без машин с конем у полевой борозды.
А мы,просветлённы ли думать горазды.
Про физику,астрономию и сетевые шнуры и оплётки.
Мы живём не у черной печи,электрической мысли фазы.
Навязчивые мысли фильмы наши души ли образы.
Выхлопные в лёгкие газы.
И мир ,как модель спектральной расцветки.
Бионика,схизис,творец,или клетки.
И с техникой дружат наша малышня, детки.
Не уж то мы стали модны,прозорливы и метки.
Научны, объемны наши духа экстазы.
От мысли музы музыкальной эстетки.
Образы сознания,образы,иль сиптом анабазия.
Иль цифровых машин базы,и базис.
Всё новое,нео лепка.
Наших душ,орнамент.
Это частота герц,машинка.
С душой,из железа,и мысли техника.
В сети,лайк эйфория,коммент.
И снова,синь космичность,небо и геологический камень.
Всё новое и древнее смешалось.
Экстаз машин и числ отсчёт.
И из,каких глубин создалось.
Нечет алогичный,логики чёт.
Всё мыслью взялось.
И в новый век связалось.
И не печь по черному,а мысли ход влечет.
Космичность это ночь.
День неба свет и синева.
И древней,и новой логики не превозмочь.
Электронна,жизнь снова.
Весела, нова.
Стихия вода река.
У неё дышать бродить.
Когда горит костёр,и тьма краска.
И тень твоя идёт с носка.
Молчать и думать и не говорить.
Зачем говорить,наречие.
Реки воды,и огня.
Книг,рисунками времени смысл отсвечивая.
Ночь тьма,и вымысел свет дня.
Если не с кем начать разговор.
С книгой знаком мысли поговори.
Выходи на реки простор.
Из квартиры на минуту в ночи звездный двор.
И беседуй с книгой,мысль твори.
Вспоминай книгу памятью бесед.
Память там есть и вселенной игра.
Ты идешь по миру,помни земли геологических недр.
И горит элемента огня и души в нём искра.
Помню,время ,как час.
Всё идущий под небом пасмурья.
Словно книг предсказательный глас.
В завершенный руд и письмен ковкий пласт.
Нас спасающий от пустого безумья.
И вселяющий элемент огня в нас.
Для тепла,небосвода лазурья.
Время мастер,и художник фантаст.
Рисовальщик ночного подлунья.
И мы,тепло в холод отдаем.
В холод зим в городах растворяя.
Мы частицы вселенной и мы живём.
Рисовальностью дня взор осветляя.
Свет и тьма смешаясь в миры.
И огонь и вода,жизнь рисованья.
В руке мастера сфер луч искры.
Словно древняя книга цвета эти стары.
Колоды карт,и шахматы наш мир задумка игры.
Прообраз изобретателя,человеческого сознанья.
Всё есть игры,о власти выдумка.
Кубики точки костей их вброс.
Шах и мат с ферзем,мысль чернильного рисовальщика.
Во вселенной задающего загадку вопрос.
Достающего огонь и логику из кованного ящика.
Силой,механика ковальщика.
И назвавшего,ночь для гадающего,космос.
Это цвет огня и мысль и голос.
Рисовальщика смешавшего, смысла цвета и хаос.
Солнце над небом горит.
Плавит на камнях жар.
Лето повернуло Полярный магнит.
И солнце выситься,и и свет зенный высит.
Цветет под его лучами плод древесный, горящий нагар.
И возьми тростинку дуду.
В бондарский обмокни бочонок.
И камень,и амулета ,расплавленную руду.
И помни лето,подобно труду.
И свет,его гонит время потемок.
А после лета холодные дни.
И отцветает земля,и оборот гравитон Полюс.
Наступает время осени,и небесной тени.
И бездны ветров,веет космический голос.
И вот,ты смотришь вечер.
Заморозки,и теплый дом.
И луна в ночном небе, как чёлн.
И мир ночной продрог черен.
И холод пронизывает частицы атом.
И полярный земли ход отмерен.
Вселенная темная вершина и ночь её пик и холм.
И путь мироздания,в бездне потерян.
И ты возвращаешься в бытия дом.
Вот и свет на твоём лице.
С облаков,и городским запахом.
А там в улиц конце.
Ветер летний веет взмахом.
И простоять,у этих улиц.
В окнах на подоконниках цветы.
И сквозь камни травы падут ниц.
А над нами время синей высоты.
И как славно,думать об этом.
Время меня,волной унеси.
На закате и на рассвете.
Свет свой в выси не гаси.
Время ночей,тьма.
Между светом и палитрой.
Краски радуги мазок густота.
Сине,зелёное,смесь чернота.
Часы песка,или рек клепсидра.
Художника чернильного высота.
Ваянье из цвета и пустоты.
Ночь цвета нитро.
Мастера в сыри рисовальная кафедра.
Огня элемента разбавленная червленнщиком искра.
Ветер странствия.
Через распад волны.
Через щелочные руды.
У светила бытия.
У фридмановской* луча суперстируны.
Через расщепивщиеся на дереве резы,черты ,руны.
Знаки звездочетов,сакральные луны.
Архаические смутные крылья Гаруды.
Через мифы,и ангела рассудок.
Нет вспомню мифы и теории не забуду.
Эти смутные фантазии легенды.
С верой,в новое ,реликвии и чудо.
В россыпи календаря,и лепестков календы.
Кто же дал от просветлённых сил обеты.
Идеалист,теоретик.
Озаренный числовым глагола светом.
Гуманист,и жизни энергетик.
Принимая энергетики.
Гормональный скачок.
Энергетику смысла и этики.
В человеческие души,лики.
Облачко стихий облачко.
Воздух дудок,и смычок.
Через физис базис физики.
Сингулярный звездозвонкий светлячок.
*Фридман физик,открыл теорию суперструн,будто пространство состоит из свёрнутых лучей суперструн,натянутых по измерениям.
Стиль машинный городской.
Цивилизация атомарная.
После средневековой стихии вековой.
С её хижинами пеплом тоской.
Стратосфера миров освоенно лучезарная.
Где была руина и средневековая прель.
И испольщика ветхая хижина.
Перпету мобиле архетип,гравитон,двигатель.
И художников вычурно ясная акварель.
Акватория бытия лучиста возвышенна.
И добытый геологический барель.
Знака светлого мелодия услышана.
А там космоса ночь туннель.
И барель,нефтяники качают сквозь прель.
И оксидов примесь воздушна.
В стихии надышена.
И работает нефтяника буровая дрель.
Где была чума и болезнь.
Мелодия врача светосферная.
Надо архетипами на вершины мысли залезть.
Ведь это обитаемая вселенная.
И частица расщепок бога мгновенная.
Не волна расхода забвенная.
Там,где есть пантеон истории.
И реликвии,верь в лучшее.
Знак вселенной очаг космогонии.
Энергетика эйфории.
Солнце светоч светило жизнь дающее.
Кто говорит машинность.
Железный хаос,и распад.
Но не болезнь веков,а врачевательная лучистость.
И не ущерб,а светопроводимость.
И этоса,и просветленность,
Духовная возвышенность.
И бытия цивилизации освоенный уклад.
Играет звездонота светозарно в лад.
Пройдет расход,упадок бытия,разлад.
И во вселенной светозарно.
С частицей бога атомарно.
Ты видишь очаг светила через ночь хлад.
Игра стихов возвеселит,и музыкой баллад.
Где был распад.
И щелочные почвы волны.
Светают обитаемые миры просторны.
Их волны света неуклонны.
Нуклоны,электроны,и протоны.
Частицы бога,и просветленны.
Добыть расщеп.
Освоить небо,недр всех неб.
Свидемся ночи после.
Через страны и континенты.
В мысли ,эфире,глаголе,числе.
Наши звёзды и города,миры не погасли.
Писем,и книг услышим ответы.
И аэропланы над небом в рокоты.
Стальные над полюсами винты.
Над городами химические реагенты.
Если сердце,душа во зле.
Что,будет с миром нас после.
Свидимся,в мысли,глаголе,числе.
Счастливые грёзы,и киноленты.
В этом стихий мировом ночном поле.
Всё бытие,знаки археологических частиц фрагменты.
В этой стихий юдоли.
Смертно,и бренно прожить жизнь.
Столетия,века,потомки мы их.
У очагов машинный код бытие ожелезни.
И по сетям по файлам звонок дзинь.
Средь обстановок бытовых.
Мы вызнаны,мы познаны.
Среди улочек городских.
Атомно,молекулярно,нейтрино луч пых.
В мысли,глаголе,числе,.
Не станет бытие руинным бесхозно.
Что после,нас будет после.
Ветер сквозной.
И дух витализма грозный.
Скалы,неолита.
Очаг,звезда.
Плеск реки молитва.
Тишина добытовая разлита.
И скрипит под ногами камушков руда.
Я один река, вода ,бездна.
Синяя над рекой звезда.
Из всего добытийственного вида.
Ветер сеет песок ситом.
На грядущие, времён года.
Свет лампы в полуночи.
И на веранде слышен шелест.
Слушай эту тишину не смыкай очи.
Смотри на фонаря и звёзд лучи.
Утерянный памятливый анапест.
И тишина деревенская в сознании окрест.
Таинственность и полуночничанье в глуши.
В избе кроме нас ни души.
И чай ночной в пиале.
И шанежку сибирскую скрошить.
И чай так вкусен и душист.
И я один не сплю,и слушаю посапывание спящих в зале.
И дверка скрипнет,как сыграет ноту на рояле.
С веранды,ночь брезжит.
И звезда верховодит и бежит.
Во мгле.
И ветерок всё шелестит у палисадника в бурьяне.
Мирный небесный гул.
Городской,век железный.
И машины,и машины.
Поле,река с знаками стихий, лазурь.
Знаки Эр камушков,наст песчаный.
Городов,высотные вершины,вершины.
Ночь метафизической тьмы тишины.
И истории мастерок кустарный.
Без машин и кодов чисел мы косны.
Как средневековья,алхимические сны.
Над стихией, перпету мобиль Космо машинальный.
И в веках темны умом,холодно больны.
Только над долинами не грел их траурный.
Свет лунарный.
Глиняны,ветхи,изношены,.
Без кодов и числовых машин невольны.
Ход стальной нео времени карданный.
Сингулярный.
Новые числители металлы кованны.
Нео время лучик очажочек звездный.
Ход частиц молярный.
И дорога Фридмана,лазурь.
И астероидных бурь.
И творца огонёк во тьме фонарный.
Ключ,с водой живой.
Листья,осень заморозки.
В тишине небесной.
На реке ночной,красивой.
Звёзды по дороге тьме возки.
Камушки геологии погодки.
Через бытия пески,осадки,и песчинки.
В одиночестве времён знаки загадки.
Видишь,что это одиноко.
Знаки Эр,и очаг костёр людей.
Книги,песни,бородатые пророки.
Звездочеты,звездосилы,их огни высоки.
Значить ,что священность бытия чудней.
Что там в тьме,звезда начальная в истоке.
В эту ночь,ключ жив и небеса промокли.
Что там времена,печальных дней.
И машины всё рокочут в сутолоке.
В небесной дымной городов притолоке.
Свет,знак,смысл,луч иль холодней.
Созидательней,природней.
Био,био.
Тео,тео.
Комбинаторика,комбо.
Новое neo.
Что всего источника родней.
Источаясь,источаясь.
С очагами бытийственными осветляясь.
Тонкий свет,машины лязг .
Окончанье книг,и аз.
Уклон мировых нот.
Ветров и стихий дудочных.
Пройдёт через тьмы космоса холод.
В свет звездных ночи ворот.
Металлом,квинт кузнечных огня высот.
И метафизика творчества овеет города закоулочные.
И кто то прохожий шагнет.
В мир льющий дудки и трубы.
И звёзд мелодия в ночи сыграет.
Надышит,мигнет.
И лун глыбы.
Задудят в раструбы.
Не будут на звездоряды скупы.
Людей в ночи улыбнуться губы.
Звездночь,светлого чудесничанья.
Дороги,дороги,звездоноты.
Бубнов бьют ободы.
Звездостранного напеванья.
Зодиакальные вселеннские годы.
В стихию,огня и воды.
И созданной огнеруды.
В ночь творческого звездомерцанья.
Городской шум уличный.
В бетоне ,железе росток.
И ветер прозрачно миражный.
Веет в сырь вешний холодок.
Реки тон воды синью сглаженный.
Стихий поднебесных хорок.
И ритм машин на дороге слаженный.
Шумит у ветренных веток.
И жизнь состоит из примет и пометок.
Дай благости смысл высок.
Когда весь город из лучистых расцветок.
Глядит в азиатский ,
сибирский восток.
И солнце жёлтое с востока.
Глядит с утра озаренно.
И у реки водостока,лазурь,облака,облака.
Тонально,светло,благосклонно.
Метафизически звучит ноктюрн.
Обломок забытья померкшего века.
В музее игра нот струн партитур.
Волна бытия у кайнозойского брега.
Рапсодия метафизики человека.
Где есть сон холодного неолита с значком амулета и оберега.
Очаг праистории погас ,и стал гореть фонарик музейный,как звёздная Вега.
Над ними звезда кайнозойского века.
И древняя песня от холода нега.
Где не хватало детям материнского млека.
И где в неолите дети росли.
Осколки,обломки,земли,и цветы сквозь их прах проросли.
И эта наша суть и праистория.
И наша поэтов трагическая меланхолия.
ФОЛК.
Пройди преграду тьмы.
Уйди в синь сны.
Пройдут в голове думы .
И мир прекрасный и угрюмый.
Раскрашенный в червленные цвета.
Ты скажешь не истлеет красота.
Отведанная кристалл реки вода.
И неба синь часть сна.
Большого мироздания .
И алая звезда красна духовна.
И в огонь скована.
Станет с душой у реки мерцанием.
С земли часов и дел изгнанием.
И после вода реки колодезна.
Студена и вкусна.
Станет прожитого узнаванием.
И ты узнаешь,там час ровен вечности.
И всюду света белизна.
И у реки запах сил водности.
И время там как первозданное лето и жар весна.
И нет стрел гравитонных ,а дух таинственной забвенности.
И дома пазуха тесна.
И сквозь цветы душа растёт.
И ты реку и огонь узнал.
И в тьме на свет бытие бредёт.
И дом стоит в снегах беды .
Оставленный в повседневности.
И реки не иссякнут в пустынях пустоты.
А дадут земле плоды зрелости.
И ход твой к времени жилья.
Среди старения вещей и золотинок.
Лишь сон от гаданья.
И жизнь цвет осени и лузга пожимок.
Червленных красок у огня стиранье.
И печь горит в жилище.
И мелочные лесные семена.
И солнце у реки огня игрище.
А за тобой забытая страна.
На времена не иссякает глубина.
И ярмарка складок рядилище.
Дел оделана и одолена.
Беспамятна .
И нет пустых забав того рядна.
И скажешь не рядись.
В колядочную маску колядочника.
Где колдовство и ворожея числ.
И недоступна неба высь.
Поддельщика цветов,красильщика.
В цвета и помыслы игральщика.
А играет песня через игры.
Пустоты и обманные знания.
И здесь не поят сладью варом.
Медовостью увяв от отцветания.
ФОЛК.
Камни и дожди плачут.
Жизнь сон мираж синий.
Пойду на реку времена отцветут.
Во сне новые жизни взойдут.
На ржавой руде, на синем бытия тыне.
На русской после жизни часовой тишине.
И реки с временами в свет потекут.
И огонь у творца в ладони.
Это поле августа сон склон.
Где ушедший в времени голову склонит.
И во тьме море душа утонет ..
В часовой круговерти.
В тьме без дел и кто поймет .
Землю жизни и океан тьмы смерти.
И солнце ,над миром живёт
Где то кузнечным огнём.
И творец его и тебя по тьме ведёт.
Витьем цветом рек и воли узорным .
С начатой ночью,и конченым днём.
За городище на родник водоем.
С древа жизни бога через сырь корнем.
Из рек эту воду мысли пьем.
И с землёй времени цветем.
Но час времени мы оживем.
И мережь из льна сплетем.
И положим пасмурные цветы плоды.
Не отживем навсегда не заснем.
И станем частью часов вселенной живой воды.
У берега с домом запрудой.
В час когда сады бога замёрзнут.
И у печек загорят фитили труты.
И ты с рудой создан.
И сон волхвом русским осознан.
И русский странник и инок.
Сон тот жизнь поймет и услышит.
И вкусивший горечь и мёда сок.
За городищем машин реки тишью.
Над миром рождённый отдышит.
Но полни миром дела.
Дела пройдут.
Стрела час время и жизнь чья то не ожила.
И их в веках войти обратно в дом не зовут.
У реки жизнь времени цветом узорчатым отцвела.
И снега на зодиак рода падут.
Над рекой света.
Я в синем мировом поле.
В шуме снега.
Потоке ветра.
В городе Красного воле.
Поселен рождён на синей планете.
Иду через ночное море.
Степь,полынь,ковыль.
Астры звёзды курганы.
От кибиток скитальческая пыль.
Миражом кочевник степняк проплыл.
Это Хакассия дрёма трава, Сибирь.
И бурятские пагоды дацаны.
С дохристианской эры,светом нирваны.
И переселение племён из Азии в Европу чрез хлад и сырь.
Караваны,бубны и шаманы.
И в это время Давид писал псалтырь.
И золото,железо,и сила ангела и праны.
И железная славян за Уралом Колывань.
И угорье,и вольны,славны.
Казаки и вольные идут в край дремный.
Сквозь снега полозьями в бураны.
А над миром сков сонно темный.
И кристалл и граница Китая.
То ли Посад Китай город.
Ханства осадят набегая.
И кует во кузне меч для витязя молот.
И дудит свирель играя.
И творец солнце во тьме катая.
Входит в городище мир мирян ворот.
И идут племена в поход.
И зажёгся купол храма Византийских позолот.
От степей Хакассии.
И Тывы.
Стань земля частью России.
Стань стихией славы.
У купавы дрёмы строем волевым.
Камни не станут словами.
Химический период пойми.
Меж речными водами облаками.
Цвета временными миражами.
Сиди ночью под фонариком чем то храним.
В душе эру эту марсианскую уйми.
Как Марс и воитель Арес.
Над мирянами колдует.
И зодиакальный жизни вес.
На дощатую России тесь.
Время от Рима до нового атакует.
И маркитанские телеги их скрип колес.
Мирянин кует .
И пакует.
Когда солнце ликует.
Псарь володетеля и его пёс.
Из тьмы волхвствует.
И время черт рун и рез.
Волхв всю вселенную чарует.
Волхв.
И горнило руд из кузнец мехов.
Кто ,как не волхв наших детей пестует.
И небо гравитон Полюс сков.
Дети наши растут и ревнуют.
Так было во веки веков.
От друзей и врагов
Планетарствуют.
Миры, и суть.
Наши дети воспитанники волхвов.
И ангелы снов и миражных слов.
Милуют и тишь рисуют .
Без руд камней вещей и ветров .
Думают о них люди всуе.
И приходят волхвы к ним в Рождество с набором даров.
Чудя с ним ,как непоседой зуем.
Под звёздой ли миров.
Волхвом чей свет ведом и указуем.
И остаётся лишь жар от небытия духов.
И запах от очага пищи и дров.
Жары колдовской звёзд счёт.
И стоящий пред невидалью .
Был был но время счетное с ним не оживёт.
И только пахнет хмелем .
И сброженным зерном мы мерим.
И сито жито полевое мелем.
И станет увяданье,а пахло спелью.
Наших ликов в играх .
Волхвы слова наречия смешают.
И мы найдем их начинанье даже в детях.
И голоса и очи их тьмою борющейся с светом украшают.
В зенницах.
В их ликах лицах.
Волхв с ангелом,как с птицей.
Лети и клюй зерно небес пыльницу.
Всё это небо чудо сниться.
Ему не сбыться.
Глаза В Греции Гомера.
Тьма ночи слепота.
С водой морей соленого затвора.
И у костра с повыдырем и глаз без взора.
Но слово с музой у певческого рта.
И в полисы кораблики у порта.
И времена Моисея и дверка отперта.
Для муз и певческого хора.
С деревянной лирой звука норов.
Поют блажь Гомера чистые уста.
Над Окуменой часть кометного хвоста.
И царь Гомеру,дал знак с перста.
И Моисеевые ангелы и музы с той горы.
И нет забвения поют и музыка чиста.
Лимоны созревают.
И молоко и сыр.
Делят под ночлегом.
Рапсоды песни доблестные распевают.
И море зыбь,и время часовая ширь.
В тысячелетья бегом.
И чьим то пафосом и эгом.
Память просветляют.
Город Париж .
Где праздновал Хемингуей.
И самолёт в небе,как стриж.
А воды на железе времён, дух ржав рыж.
Солнце выше флюгеров и крыш.
А в России небо лазоревей.
Среди стран и дорожек.
Ржавый герб геральдический.
Кладбищенский камушек.
И небо сливается с землёй в синий перешеек.
Ветер за угорскими странами нордический.
И деревья в осень без жары лучевых телогреек.
У рек русских синий берег.
От Краснодара апельсинового,на край мира Арктический.
И падёт на Покров первый снег клеек.
И вдоль дачных дощаток жердинок,только небо мираж раек.
Помнишь этот ли месяц в субтропиках экзотический.
Перевалы,и витые лозы.
И морей зелёных пену.
Возвратимся с юга в Сибирь морозы.
И в печи сгорит охапка поленьев.
И у Енисея сырь каменьев.
И на всемь ржавь и кислый запах коррозии.
Снег и век.
На синь северных рек.
Жизни бег.
Ветерок .
России,меня уносит в времена мифической угрозы.
Уклонись от тьмы разлучной.
Под стрелы полярные не попади.
Преклонись пред светом лазурным.
Плыви с фонариком дома по волнам ночи черным.
Пей настой чайной время часы замедли.
И циферблат полярных стрел от утечки его залуди.
Но победа стрельчатого Полюса.
Механизм солнца склонит вершинный.
И над миром снежная полость.
И после лета зимы бесжалостность.
И солнце выше,и вокруг нас мир машинный.
И во вселенной ушло точкой сжалось.
Тьмой недружной,созвездий свет дружинный.
Всё есть несбыточность.
Чудо или дурман не сбывалось.
И оставался скиталец тьмой устрашимый.
И ему жить удалось,не отмечталось.
Усыпит время природу зима.
Магнитная стрела Полюса.
И над домами равнинами звёзды и тьма.
И ты кладешь талисман в карман.
И ледокол заходит в Арктического океана лиман.
И снегом граница земли раскололась.
Среди стоящих городов во снег.
России,с востока на запад.
Что за электронный век.
Дела события в счёте наспех.
И куда со двора идти в окружность вселенной падать.
Остается на кухне пить чай горек.
И смотреть на зимние звёзды среди небесных прорех.
И в снегах бытие разгадывать.
Ты не услышишь в доме весёлый смех.
Что потёмки вечера с загадками были для всех.
И лицо после десятилетий во тьму прятать.
Мой мир городок приречный.
Базарчики,и его сутолока.
Зимой Дым над кровлей печной.
Чай в ночи от хандры не излеченной.
И реки в кристаллическом льде протока.
И лучит век не лучинушки ,а в сознание лампочки с электротоком.
Я уже молчу не говорю в темах о высоком.
Книги,пословицы и прибаутки.
Стал я ходить в кармане с камушком.
Времени знаком сковом,обломком.
И вечерами чаевничать в сумерки.
И перебирать в фолке гитарные струнки.
Города знаки высотки.
Облака и черный смог.
И на Енисее лодки рыбачки.
Аэро в небе авиэтки.
На сопки август гонит тучки.
И горит солнце ,как в тайге жарок цветок.
Города попали в бытия поток.
И в кафе на причале сладости и детворе тянучки.
И над всем жара и зелёных рощиц сок.
У затонов Енисея камыши и стебли пучки.
А под вечер от реки тянет холодок.
И промзоны жесть металл колючки.
И в сетях искрит электроток.
И на сайтах рекламируют ширпотреб,и товар штучный.
Кем то из киногрез саундтрека озвученный.
Нет тишины и электрохаос.
У ночных кафе колонки бумбокс взбаламученный.
Слышу в время электроники чей то песни голос.
Заряди планшета батарею.
И на гитаре с тальянкой сыграй.
Выйди с костром к затону Енисея.
Светлея,костром в тумане грея.
Узоры орнаменты,трогая скажи бывай.
Бродит,по лесу лето.
Жаром,мистики во мхах.
Бродит кто то в сандалетах.
По пескам реки жёлтого цвета.
И душа земли задета.
Синим ветром в облаках их миражах.
И идёт кто то в сандалетах на реки откос.
Камушек геологический в руке держа.
Слышит время ли его ось голос.
И пырей осыпает колос.
И летит у бытия природная душа.
Куда дорога в синь ушла.
Остаётся река синь и луга.
И в руке наставленный на полюс компас.
Синь несётся в солнечных бегах.
Чтобы время могло пропасть.
Это сил стихий надмирных часть.
Это то ,что в бытие осталось.
Принимая древность, свет и мира старость.
Или звон недр и быт вещей в металлах.
Что всегда ковалось и звалось.
Говорилось на глаголах.
Сбылось время,в бытие распалось не сбылось.
Жизнью заигралось.
Жило,и отжилось.
И ушло в стихий энергий проводимость.
Снилось сфере снилось.
По следам события гналось.
Снилось талисманом ржавым разбилось.
И собрать осколки не удалось.
.
Небо студеное в снегов уроны.
Луна ночная как снеговой филин.
Всё ухает на сопки,кедры великаны.
А в странах апельсиновых маскарадный грим.
Не геологические камни,а акроплей стены.
А мы дощатость теремков отесываем.
И уплывает солнце северян в ледяные океаны.
Мы тесь и городище,и издревле железо не лудим.
Мы тын мы ощущаем арктические ураганы.
Мы тесь дощатая,и мрамор не ваяем и не золотим.
Над нашими северными созвездиями.
Над нашими отрадами и бедствиями.
С степей у кремля были кочевники.
И мы светили избы тесанные песнями.
И степняков смиряли витязи и сказочники.
А в Риме карнавальном масочники.
И гимнов песенники.
Играли перед кесарями лестями.
А наши липовые пасечники.
С цветами и дикими сластями.
Как духовы костры огневики.
Освободись у неба тенью.
Ночною краской тьмы.
На сходе лето и чуток цветенья.
Возьму зелёного плода или растенья.
И унесу в туманные рассветные дымы.
В арктический полярный оборот земного затемненья.
Предчувствуя заранее приход зимы.
И осень станет опускаться тенью.
От Балтики янтарной,до мёрзлой Колымы.
По трактам перелескам машинного гуденья.
В попутьи всероссийском светотенью, космизмом солнечной волны .
И над Россией дожди и снеговые испаренья.
Падут в равнины самой северной страны.
Ночная с ночником кухня.
В окне туман,в желтизне брожу.
Пью чай его настой пыхнет.
Ночь тьмой тайгою дикою заглохнет.
Созвездье зодиака в время рухнет.
А я сквозь ситечко чаиночки цежу.
И на тарелке сырок и хлеба ломтик.
Простая с чаем снедь.
Я выйду на веранду и фонарик.
Начнёт в ночи светится и гореть.
Дуда железнодорожная начнёт гудеть.
И чайный в кружке листик.
Начнёт пред лампочкой темнеть, чернеть.
Часовня на горе.
Воздушный ветренный поток.
Над Красноярском красный луч горел.
Нас достигающий ветер Гиперборей.
И ты на неба ледяной лазури.
Ощущал земли родной энергий ток.
И с этой памяти и высоты.
Снег и небесный холод.
Вёл в протуберанец красоты.
Сияющий,на Красный город.
Красноярск Часовня Параскевы Пятницы,2021 год.
Горы и лазурный всход.
Солнца синих побережий.
Зелёный морской город.
Как небесно светлый времён плод.
Кто запечатлит и нас в Абхазии удержит.
И мимо пристаней и гаваней.
У рощ по камушкам броди.
У моря свет природы дивней.
И мир на гряды и лучи длинней.
Запомни этот год мелодией освободи.
Себя цветением земли омолоди.
Цвет побережий зеленей,лазурней.
Живи,дыши,чуди.
Абхазия Гагры май 2022 года.
Спи зимний дол.
Осинники сонные березняки.
Спи зимняя земля сквозь холод.
Когда равнины снежной наст гол.
И иней на окошках и скрипы сквозняки.
И поводырь Полярный смотрит в время позолот.
На кристаллический приречный город.
И шлёт созвездий зимних огоньки.
И вот выходит человека тень из ворот.
Следы прожитого по снегу заметают ветерки.
Снега зимы,как белые пустынь пески.
И дверцы окна заиндевелые домов от бесприютной тьмы лазки.
Полярный оборот кует льдом небосвод.
Мистической и мировой тоски.
Ночи,в ширь тянут.
Расстворить в тиши душу.
Реки синие по равнинам всё текут.
Лета зодиаки листву зелень ткут.
Я сижу у дома к Полюсу вершин времён спешу.
Раскрывая черный негатив.
Наших теней во тьме.
Позитив жары нас убелив.
Цветами жизнь осветив.
Как полярник магнитический ведёт землю к зиме.
Но пока жара жаровень.
Из земли тянет ростки и плоды.
Солнце Вьет природы зелень.
Всходы жизни против пустоты.
И холода среды.
Сырой туман синеет.
И мы глядим сквозь пелену.
Река прозрачная печаль навеет.
Знак неолита на речном камне отсыреет.
И небо засинеет в природы тишину.
И вот костёр смолистый.
Под вечер синь обвел огнём.
И во вселенной к ночи мглистой.
Вершину лета к Полюсу выстроил.
И огоньком скитальческим зацвёл.
Скажи мы будем петь бродить.
Дышать рекой ночной.
Мы будем верить и любить.
В галактике всевечной и родной.
Тонкая ветка с хвоей.
Под ногами боровики и хвоинки.
Стань духом лесной землёй.
И с прахом земли душой полевой.
И улети искрой души в огни,дождинки.
Пока растёт душа из пламени.
И лучезарный зодиак.
Река и облако и клинышек значок на камне.
Растёт,растёт,душой светясь сквозь мрак.
И дальше только логос и числа.
И родовые племенные костры.
И бог творит нам знаки смысла.
Так стань частицею вселеннской искры.
Так с городских проулков.
Тропой к реке синеющей ступи.
Ты слышишь,северный ветер втихомолку.
Льет дождь и сырь на камушки обломки.
И Полюс движет время из глуби.
С синей звёзды снег.
Пал в саду вселенной.
Плодоносит перед богом человек.
Но тьма жизни древа дровосек.
Подрубит сад вселенной топором заточенным.
Плодоносный бога сад замёрз померк.
У смертельной сини неба отворенной.
Снег на бытие остывшей кровью лег.
Где горело лето жизни плодовитое.
Ты услышишь струны стуки рук о деки.
И игру музыки в золото богатое в расщеп разбитое.
И мёд аз есмь вкусивши в млеке.
Вершина холода,забудь о солнцепёке.
И в холода и зябь сойди.
Зима заходит в дворика створки.
Тесанные домика воротки.
Живи и с фонарём по тьме её во сны бреди.
Живое существо,питомца заведи.
И грейся с ним у печки в холодки.
Ты смертен и не невредим.
Ты временною стрелою победим.
Нашей на косоворотку луговые цветки.
И мерзлое яблоко сорви в стужу с ветки.
Почуешь печи призрак дома дым.
И станут в зябь остатки с чаем сладки.
За тьмы пространства гордым.
И только синь миражная приметкой.
В очага дымочек дома едкий.
Ты был свободным ,молодым.
И шёл по тьме поступью крепкой.
С землёй и всем родным.
И стал лишь жизнью её силы лепкой.
За садом снежным поворотным.
Где кузнецы у солнца ставят в мир руды клепки.
За холодом негодным.
Цветки,луга мне вышей на косоворотке.
Пусть там за миром железным.
Медным.
И живым от тьмы пустотным.
Останутся лишь,души или слепки.
Оставь меня свободным.
Оставь на доске затесь памяти отметку.
Где тьма дровосек.
Время час игра неба ,вода рек.
Свет смолистый чая.
Скрипнет дверь в реки долину.
Ночью тикая часы скучая.
Ни теней ни вас не замечая.
Всё идут в числа, вселенной длины.
Выйдешь в дверь в сад из глины.
Там жил красно глиняный Адам.
На камнях Эдема ростках клиньях.
К годам ветхим,как колодезным водам.
Красноглинянное светило.
И никто не помнит первых на земле людей.
Их могильное взяло и тьмой затмило.
Я стою в ночи и кто там всех гордей.
А потом смотрю на чая чашу.
И пью сквозь быль горечь.
Что там свет нам краше .
Тьма ночная глиняных потомков страшит.
С глины с кровью человека смесь и в глину лечь.
Часовая стрела спешит.
И ветер в травах шебуршит.
Это вечное,нам людям не сберечь.
Время не остановить,не пережить.
Бренчат калитки в подворотне.
Дома ждут шагов прохожих.
И исчезают в ржавом скрипа звоне.
И дом в оконном жёлтом камертоне.
Шумит в ветвях дождливой дрожью.
Нет лучше потеряться.
Там у синей реки в дом не войти.
И у костра ночного надышаться.
Созвездий блекнущих в воде пути.
Бродит кто то у реки.
Руки сложив в карман.
Бросает камень с руки.
Следы ног в сырые пески.
А там за грядой тайги Арктический океан.
Беги с временами наперегонки.
Костёр со смолой пахнет в белый туман.
Беги зажигать костры,как светляки.
Глядеть на созвездий маяки.
И ощущать природу северных стран.
Мы к миру близки.
К чему планетарный план.
Не мистики,не моряки,а душ искорки.
Истаювущие в бытие и греющиеся в вселеннский буран.
Ещё только август.
Но чую арктический ледник.
После лета мир пуст.
Когда нибудь я вернусь.
И снова надышит чудо реки источник.
И синий взойдёт созвездий над домом ночник.
Я света во тьме дождусь.
Город с листвой палой.
И мои шаги по дождям.
Небеса в воду реки пали.
Листья с веточек упали.
И дожди пролились к камням и корням.
Снова я в час этот на перепутье.
И история книг и писем.
Тонет и течёт в океан времени из реки устья.
Я мираж лишь времени меня впустит.
Нищая земли природа в образ дрем.
Затемнеет улица,сырью.
Осень,что хвала, печать хлада.
И моя в фонаре фигура с тенью .
Улетит осенним ветром по речному граду.
В потёмках,леса.
В сыри августа шумят.
И синие с прохладой небеса.
И солнца над рекой краса.
Всё в мираже времён летят.
Над домом свет лучистый.
И полусфера так светла.
И облачный поток вершинистый.
У яблоневого мшистого ствола.
Я помню чай вечерний.
И горожанин в тихих деревнях.
Средь палисадов и фонариков веранд свечений.
И на лугах ржи в жито превращенье.
Гудит на солнечных огнях.
Холод осени близок.
Вечера поют прохладой.
И я пью ночью чай из кружек.
Пью тягучий чая сок.
Август сырь смешение ночных красок.
И игра ветров с реки балладой.
На чуток сознанья,на часок.
Тишь с миражей звёзд и лугов.
Скрип домов и городов скреплённых рудой.
Плывуном ночных облаков.
Всех начал исток.
Станет памятью времён годов.
И среди тайги и вершинок.
Время близит осень холодов.
Чай согреет и сырь .
Ночная сотрёт сном память.
И оставит зодиак души лазок.
Из древнерусских сказок.
Световой лазурью.
Потечёт по миру вспять.
Холод осени близок.
Вечера поют прохладой.
И я пью ночью чай из кружек.
Пью тягучий чая сок.
Август сырь смешение ночных красок.
И игра ветров с реки балладой.
На чуток сознанья,на часок.
Тишь с миражей звёзд и лугов.
Скрип домов и городов скреплённых рудой.
Плывуном ночных облаков.
Всех начал исток.
Станет памятью времён годов.
И среди тайги и вершинок.
Время близит осень холодов.
Чай согреет и сырь .
Ночная сотрёт сном память.
И оставит зодиак души лазок.
Из древнерусских сказок.
Световой лазурью.
Потечёт по миру вспять.
Комната с лампы огоньком.
Окно тьму вечера отбрасывает.
И август яблоневый течёт дождиком.
И над лилейным цветником.
Сырой капелью падает.
И я у реки хочу поселиться.
У самой береговой воды кромки.
Построит дом над рекой фонарик лучится.
И камни сыреют,как Эр обломки.
Ведь времена это горсти жита.
И речные воды на север текут.
Дай над ночью у реки фонарик света.
Во всём есть знак примета.
Но ночи темный смысл с выси крут.
За всеми нашими делами.
Время начисляет Полярный оборот.
И вот за реками и мшистыми лесами.
Повеет осени ненастный холод.
Во времен круговорот.
Ты станешь у калитки и ворот.
И ветер осени ненастный.
В ночи уводит за созвездий поворот.
И мир выкованный из руд и позолот.
Как прежде временно всевластный.
Ночной свет кухонный.
И двери сквозняк скрип.
Свет огненный,фонарный.
К налёту ржавчины и мшистости прилип.
Я чую тайгу мшистую.
И вековые камни и кору.
И вижу ночь звёздную искристую.
Всходящую на Полярную времён гору.
Вода время красит.
Лес бондарский бочонок.
И река течет в него,и прояснит.
И у города лес зашумит.
Дождевая капель упадет на камня обломок.
Что за там ли село захолустье.
В тайге как мотель заимка.
Колонка заправки на версты пусто.
И по тракту тумана призрачного стелется дымка.
Посиди на садовой скамье.
Разожги огонёк табачный.
Видишь август сыреет на листьев кайме.
И пчела прячет мёд в улье.
И синеет созвездий тон прозрачный.
За забором полынь и репей.
И вечерняя прохлада к тиши.
Из колодца воды испей.
Мир тайги загородных полей.
Ты поверь и это услышишь.
Сред рек и камней.
Может,что то надышишь.
Сходит ветер с холма.
За синей созвездий грядой.
Теплом августа веет в дома.
И над двориком безоглядная тьма.
Пахнет речной водой.
Пахнет реки сырью.
Камни и пески сыреют.
И за ночной ширью.
Созвездья в небе синеют.
Только в доме мёд и молоко.
На очажке огоньке.
Пить его с ночным ветерком.
Чисто воздушно и тонко.
Бродить с фонарём в теньке.
Калитка дома заскрипит.
Снег пал тонким слоем.
И кто нас в синеве хранит.
У дворика домашнего под скрип калиток.
И лес осенний шумит строем.
Наверное и я туда уйду.
На тот Покров в первый снег.
И на речные камни побреду.
И буду смотреть в сонную реки воду.
Глядя на синих звёзд разбег.
И ветер синевой овеет брег.
Чего ищу ,чего я жду.
Желание уйти от наносного эга.
Найти источник и поверить свету.
Преодолеть разлуку-пустоту.
Уходи за небесную тень.
С горьким запахом полынным.
Запах реки синий камень.
И звёзды полуночной млень.
За таёжным ветром заунывным.
В мире,много вещей и уклад.
Их в домах ожелезненных.
Преодолел огонь геологии и остаточный хлад.
Среди галактик населенно огромных.
Выходи во двор ночной.
И галактики стой ощущением в центре.
Где творец бродитбродит со звездой огневой.
Странствуя светом в тьмы недрах.
Уходи за небесную тень.
С горьким запахом полынным.
Запах реки синий камень.
И звёзды полуночной млень.
За таёжным ветром заунывным.
В мире,много вещей и уклад.
Их в домах ожелезненных.
Преодолел огонь геологии и остаточный хлад.
Среди галактик населенно огромных.
Выходи во двор ночной.
И галактики стой ощущением в центре.
Где творец бродит звездой огневой.
Странствуя светом в тьмы недрах.
Картина ночи ,окно.
Шторка и в кухне чай.
И во вселенной странно и темно.
И катят созвездия колёса неуклонно.
Нас зодиаками времён уча.
Существование притворно.
Скользит в окне у звёздного луча.
Оно светимо и лазурно.
Как будто то неба каланча.
И её высью всё построено.
Потоки жизненных начал тача.
След вечернего света.
В жёлтых окнах.
На столе чай и пиала мёда.
И в колодце дворовом вода.
Отражается в созвездиях и облаках.
Мёд созрел от цветов душистый.
И на кухне яблони плод.
А на яблоне след мшистый.
И яблоки попали в корзины невод.
Зодиак созвездий искристый.
Раскачал темнеющий небосвод.
И мы пьем чай пробуем мед из пиал.
Ложечкой вынимаем усладу остаток.
И вот свет в кухне во тьме пропал.
И оставил нам блеск лучей лампадок.
Туман клубится с зари.
Дверь скрипнет дощатая.
И в палисаде ранетки кубари.
На августовской неба лазури.
Всё зреют на жаре наливом накатывая.
И солнце в облаке курит.
Воздушной тонкою средой.
Ссыпать нам урожай в лари.
И Полюсу двигать небо,что горит.
Светимым склоном превращенья с червленною рудой.
И мир всем целиком творим.
И каждый светом одарим.
От небосклона лета сферою литой.
Широко,лето вольно.
В городе на слободе.
Ночь блеснёт звездою сонно.
Время летнее повторно.
Там спешит к Полярной Полюса гряде.
Лес за домом веет благосклонно.
У реки луна в воде.
Как же вольно жить просторно.
Видить ночью свет созвездий на колёсном ободе.
Разрушать цвета,лишь темь.
С солнцем жёлтым краскою смешалось.
Словно солнце терем-кремль.
Над Россией светом разыгралось.
Ветер,станет тенью играть.
Среди рощ летне сонных.
И звезду,как окно дома видать.
И по небосклону ей залезать.
В ночи цветов темных.
И письмо напрасно написать.
Не дано,кому то нас спасать.
Среди правил чета нечета домов игорных.
Но мой дом не игорный.
А азарт власть игра.
Светлый умом,темный.
Стих отглаголенный.
И огня,души искра.
Бродишь среди стен.
Дома,а за окном лето.
В руке геологический камень.
Всё будет жизнь,смерть и тлен.
И камень станет памятью советом.
И ты не светел станешь темен.
Ничем не утолен.
И только лето отсветилось согрето.
И зимний снег пред глазами скромен.
Овеет с Арктики и Полюса планету.
И мир пред домом страшен и огромен.
Сквозь тьму станет глядеть светом.
Поле осени пустое.
Жёлтая листва дерев.
Небо в дождевом настое.
И желание простое.
В дом зайти,найти сугрев.
Там ли время наше выстоит.
Прозвучит ветров напев.
Мир гудит и мы листая.
Книг,и лета свет и завершенье сев.
Облака в полярности истая.
Тянут снегом зимним побелев.
В город дорога ведёт.
Тысячелетий мираж над ней.
Всё в северных реках плывёт.
И годы в счёте сотрёт.
И станет от Полюса магнитного холодней.
И реки ,кристалл сомкнет лёд.
Полярная магнита ось зимогорья.
Нас в снежный дол уведёт.
И города дорастут до лучезарья.
И мы в ночной кухне включим свет.
Что,было одни лишь мечтанья.
Мечтанья жить в лето цветенья.
Но осень,романически книжно.
Повеяло полярным Земли смещеньем.
И стало,снежно,неизбежно,и холодом выжженно.
И голос всевышний,тебя ли нам слышно.
Стоит дом,с темнотой.
Ночи и лета во дворе привкус.
А на кухне ночник позолотой.
С лампочки дремотой.
Коснеться лучом чайных твоих уст.
И играет мелодия Зеркалья.
Но тишина стихия одна.
В дом приходит с приволья.
И студенные ветра с Заполярья.
На луну дуют,что блеском полна.
Синий вечер закат желтоватый.
Ни свечи,в окне сумерки.
Ветер в затесях рощ верховатый.
И закат в желтизну поднятый.
Жёлтый луч сферы посверкивает.
И стоять и травам кивать.
Розовому кипрею.
И лампу в кухне ночной зажигать.
И чай пить с привкусом бакалеи.
У реки,станет казаться.
Вода с синью годами.
Нам бы жить и в реке отражаться.
Там за городом синевы цветами.
Там стоит на реке причал.
И с бора по дороге лесной.
Словно ветер в кронах забренчал.
И гудок над рекой закричал.
И распахнул воздух росписной.
И ты шёл по реке.
По камушкам с синью.
Так и жил бы беспечально,налегке.
След ноги на песке.
Там за лесом у звезды с ночной пустыней.
За стеной ветер в палисаде.
В тени ветви черемухи.
Жизнь в селе,не на Посаде.
Тишина синих небес во взгляде.
И древесные затеси с премесью лесной трухи.
Всё деревянно в деревнях.
Ворота калитки на скобах.
И на веранде фонарик в вечерних сенях.
И чайная пиала с шаньгой сдобой.
И сидишь в те годы ретро.
И задумчиво смотришь в тишь.
И нет торговых дискаунтеров Метро.
И глядишь,и с землёй без техно летишь.
Синие волны облаков.
Над окном пятистенка избы.
В горнице запах цветов.
И темнота внутри палисадов.
И ветер,как посвист пастушьей дуды.
В избе известка стен синька.
Полированные шкафы с фарфором.
Вечером чая с шанешкой пиалка.
И над верандой звёздная дымка.
И свет фонариков,для задумчивых взоров.
Люди там были задумчивы.
Но зазвучал по ТВ черный нуар.
И газета велеречивая для чтива.
Была закрыта и обветшал с зерном амбар.
Старые годы без суеты.
С речами без спешки.
Дорожек домотканных холсты.
И за избой с сеном копешки.
Но заиграл Голливуд.
И модерн мы смотрели.
И не хлебный пуд.
А нуара трели.
По ТВ турели.
Вот камень дома- кирпич кладки.
И изгородь черемухи затесь.
Под солнцем то осадки,то обжитые порядки.
И в кухне чайные вечера наши задатки.
И ветра синего июльско августовский плеск.
И там за деревянного забора латкой.
Стоит таёжный черный,загородный лес.
Уплывёт в реку капель.
Я там был и осталось прошлое.
В ночи звезда мираж,темь.
И никто в тиши не пропел.
Обожженное солнцем лето,прошлое.
И лишь полярного магнита движенье надёжное.
Всё завершилось зима пришла.
И мы надев теплые костюмы.
В доме батарея печь жар зажгла.
И оставила земле, Полюса Полярного гравитонные думы.
Древесные рощи гудят.
Солнцем знаком лучом.
И деревянные затеси сыреют.
И люди у дощатости темнеют.
И летит луна в руки неба обручом.
Словно обручённые руки.
Обрученье небес и лун.
Словно стихии через пески.
И дощатые затеси стенки.
Качают миража звёздного ум.
Города цветами фонарей плещут.
Тайга их дорог около.
В ночи облака июльские дышут.
И реки миражи видят,слышат.
Там нас в тишине ,что то ждало.
Поближе к красоте её движут.
В ночи,сквозь лунное гало.
Выйти из дома во тьму.
Берег ночи молчит.
Свет лампы бродит по дому.
Вселенная бежит по склону.
Тишина июля созвездья лучит.
Лето пройдёт,Полюс надвинет зиму.
И побежит сырость и снег по холоду.
И небосклон северный вспучит.
Догадки прийдут о смысле к уму.
Что там звучит,и нас ли разлучит.
Видишь свет день,ночь круговую тьму.
Кто,двигался к реке.
Сквозь город полуночный.
Смотрел в воды плеске.
Мираж и смысл проточный.
И видел он в реке.
То небо,и тьму и луч бездонность.
В воде время в ночном блеске.
И думал все прошло в том веке.
Оставило нам память бездну и просторность.
Исчезло где те лодки.
Речные жители у Енисея рыбаки.
Не уж то тот мираж в погодной сводке.
Остаток бытия лишь камень для находки.
Навеки,миражи речные в них душа теки.
О как времена,то тяжки ,а то легки.
Затянут воды почвы ,след людей пески.
И бездну с солнцем в ковке.
Прошедшее,с космической землёй наперегонки.
По этой сфере бытия.
Движением,неба,и орбит.
В реке и синеве душа мираж видения.
Который с тишиною слит.
И где был дом изба и Маклаково.
В Лесу есть город новый.
Где была земля деляна.
И путь проезжий.
Часть мира планетарий плана.
И новое и это неизбежно.
И где века и Енисейск тайга.
Машины вместо лошадок и телег.
А раньше,луга,покосы и скирда.
И в пашне острие плуга.
Мы вышли в техно мир из древнего круга.
Старинного века.
И всё спешит над миром времён бег.
Среди дорог мачт просек.
Там есть деревня.
Среди всего жил человек.
А век в мираж души земли полег.
И стал машинным в землю керном.1*.
1*Керн машинный бур заглубление в земле для бурения,для технических надобностей.
Поэзия состоит из чар.
Чар творца ,стихий муз.
Читай на память книги дар.
Как световой,во тьме вселенной жар.
Энергии глаголящей тонус
О древностях,науке,словарях их смысл стар.
Увидишь кованную бездну ,Эр геологии осевший пар.
И скажешь,в чародействе книги разберусь.
Читай истории ,о земле.
Ищи,ищи стихий элементов души союз .
И ты окажешься в искателей числе.
Не пустота частица ,а искра человеческая чувств.
Ты пожалеешь если не прочтешь.
Не потеряй и даже небылица.
Ты в книг страну войдёшь
И одолеешь,знаков,символов запретную границу.
Ищи,же свет лампы включи .
Читай в сети на браузере.
И шифра книжного,файлы и ключи.
Ключи от оцифрованности сетевой ночи.
В той мере дум,нам говорят о сфере книжной в этой эре.
Купи недорогой планшет .
Читай книгу электронную.
Бумажную,убавь на шик бюджет.
Читай в сети сервера строку моторную .
Горизонт неба раскачается.
Жаркий день в городе речном.
Солнце кованное кем то в воде отражается.
Высь извечная над землёй снижается.
А потом над городом свет возвышается.
Вечером в круге заката красном.
И красное марево, течёт.
В вечный времени ход.
В бытие промелькнет.
Диск тоскливый вечерний мигнет.
Над землёй рек,глин и рудных пород.
И войдёт жар темь ночь в город,
И дурман цветочный облетит приречье болот.
Догорай среди этих свечений.
Мир машин из камушков и руды.
Но оставь в бытие приметы моих просветлений.
И схождение мое в бездну рождений.
Бытие,так мгновенно и миг победи.
Когда звездочет читал астральные карты.
Знаки планет и видел Глобус.
И рождался в бездну над миром планеты.
И вспоминал ,я мыслю Декарта.
И мир был построен,как игра в городки и нарды.
И вёл Землю по времени года Полярный магнит,ось Полюс.
Что,письма,письма.
С чужьбины Овидия.
Гиперборейская степная зима.
Для темных тьма ума.
У бедных почв больного бытия.
Издревле тайна и убежище сокрытия.
Там есть латиницы черты.
Скребком и камушком по дощечке.
С степи гиперборейской ветры.
С изгнания ответы,мысли светом.
И огонечек каменная, с снедью печка.
И есть край земли,и нет пока предвиденной планеты.
И это Рим торжище,и в небе огонь точка.
Изгнание,и для Овидия отсрочка.
Архаика,и тень души и птичка.
Вся Суть загадочной приметы.
И море гиперборейское,и вода в уста проточная.
Двенадцати таблиц,жизнь долги в рассрочку.
В степи душа костром согрета.
Былинки степные,и нет возврата в пенаты.
Торжище,вокруг,и одинок.
И изгнанник Овидий ищет в дом входы.
Никому нет до него угоды.
С нами был Олимп,вечный бог.
И с запада путь на скифско сарматский восток .
Голос реки вода.
Поверхность у эха.
Поселись у речного города.
Сбудется мечта.
Отзовётся весёлым смехом.
Годы,у реки,что её не замечают.
А река мечтой чиста.
Воды,ветра реки мысли проявляют.
И веселят смехом наши уста.
Но заметь реку прийди из города.
По тропе ,где осколки от пикников.
Какое лето,жаркая погода.
Вода,искупался дай ходу.
И не надо из недр золотарей,и золотников.
Встань речным жителем нов.
Пей Енисея воду в уюте домов.
Нет не исчезну у реки не пропаду.
В Енисея воду ,новым войду.
И это не,как у Гераклита.
Его апория,есть цвета современья.
Вода,Енисея у костра испита.
И она не Огненная Аква Вита.
Не пей, её пей воду целебья.
Стихия всего повсюду разлита.
Живи,верь,переживи годы забвенья.
Ретро,
время черно белое.
В временном ветре.
Пространство целое.
Ретро,.
Мы в прошлом останемся.
Словно сядешь в старый Ситроен.
И лето цветочное запаха Ситро.
На фото преломляется.
И цвета зайди в этом кафе Бистро.
Там ,что то на негативе проявляется.
Сеть файл интро.
Всё растает в глубине.
Времени,вечер в ярком окне.
И деревья лето,раскачают кроной в вышине.
Всё пройдёт ,как в книжном сне.
В искр огня вселенной трении.
Было,было,в старине,стало в новизне.
И в машин,на тишину гудении.
Лето,с машинным тембром.
За окном шелест шин.
То ли в тон геологическим недрам.
Ток сети на файле,вдогон ветрам.
Древность книг,и датчики машин.
Прорастают в пики городских вершин.
Замени мне книгу.
На экран и файл.
Проведи ток искру по лику.
Время это сетевое пролистай.
Городские железные окраины.
Бетон и заборы щиты.
Металлом трассы ограненны.
На стенах граффити ,ночных компаний тайны.
Дворовые у подъездов табачные дымки туманы.
На тинейджерах прикиды косухи киногрезы в динамика мембраны.
И нет центральных проспектов суеты.
И в окнах хрущёвок огонь заката.
Из Красноярской промышленной с смогом пустоты.
И горят у подъездов смартфонов экраны.
Клипы посиделки и музофон.
Кто мы в новое время,молярны.
Новы сетево духовны.
Слышишь треки рингтоны.
Над Красноярскими окраинами.
Смс полночный пипикающий звон.
Во дворе тинейджеры вырастут .
И пойдут в училище и ПТУ.
И граффити на стене нарисуют.
С магнитолой на плече потанцуют.
И закурят болгарские сигареты с самолётом Ту.
И найдут жизнь ли ту.
На окраинах,как мечту.
Дымоход свистит осенне.
В трубу тремоло,слушай.
Включи эту музыку погоды во вселенной.
Там за ночью затененной.
Мой мир не разрушен.
Слушай впусти его в душу.
И звучат над городом провода.
И дымоход,и электросеть.
Эта в наши руки попала искра,и руда.
Преодолима в года эта вакуумная пустота.
Эта спайки микросхем сетевая медь.
И ей в числовых токах звенеть.
И вода,и года,и огни.
Токовых машинных миров.
Кто то курсор клавиш в руку уронил.
Среди тремоло,дымоходов.
И стал светом рисунков.
Печатью явных цветов.
Но пройдут годы.
Не сотрешь этот файл.
И разъемы сетевые входы.
В нарисованный алгоритм портал.
Наши города,
Синеют у рек.
Нарисованные мира цвета.
Мгновения неуловимая красота.
В планшете фолк трек.
А у музы в руке смычок и плектр.
Что то ты в книге пролистал.
И увидел дол мировой.
И силовой поля числа вектор.
Механический смысловой ли ветер.
И с выси на Космо орбите синий мир цветовой.
А там в глуби червленных недр.
Огонь,камни,и руды слой золотой.
Нарисованы,машины из векторов.
А за ними стихии,летние поля.
И земля в космосе синий луч остров.
Это наша земля,земля.
И это не зря.
Из векторов и электронов.
Машинные частицы.
Но летит синяя земля издревле над небосклоном.
В книге синих тонов.
За измер стихийной границы.
Старые романы на полке.
Читаешь их тьма в окне.
Играет ветер грифом на колке.
Пальцы его в столбов сутолоке.
И аппаратов телефонных перезвонки.
И жизнь шумна и не в старине.
Событий словно в том романе.
А есть источник футурист.
И заменил им фото и на телеэкране.
В кнопок ритмо грани.
Порывист,порывист.
Кинокамерно искрист.
Как та модель формулы.
Где у вселенной план чист.
И чуют музыку и нот эха гулы.
И в небе смыслы и посулы.
И только искренний источник огненнен и огневист.
И мелодично огневистый.
Огонь источника внутри.
Огонь душевный и искристый.
Вселенную из него кто то выстроил.
Сказал сознанием смотри.
Такой настойчивый неистовый.
И смесь червленную цветов в себя вотри.
Переживём в зимы.
Этот ветер Арктики.
Под печные дымы.
Дома заснеженно угрюмы.
И видно ночью созвездья галактики.
И сияют они,как датчики.
Но книгу в ночи возьми.
Почитай историй старинных.
Меня в дол бытия время прийми.
Всё ,что было найди и пойми.
Среди чисел времени длинных.
И машину включи.
Отсчёт файлов числовой.
И датчик лоад,вместо спички,свечи.
В ночь под дымом печи.
Гаджет,сервера смысл игровой.
И играй в файлы книги и числа.
Вычисляй теории всех людей.
И панель планшета в ночи не погасла.
Датчики,клавишы,сетевые станут годы светлей.
Металл планет,добыча.
Из скреплённых пластов руды.
Машинное бытия кованное ,обличие.
Вселенной грохот и во тьме свечение.
Из той червленной мировой,вещественной гряды .
Где руду добывали .
Ехали колесами Белазы.
И машинные приборы механики ковали.
На сотни лет,из рудной борозды.
Из червленной фантазии.
Скрепляли машинами воздух и разум.
И где те кто планеты сковали.
Оставили им добывать металл.
И машинной силой люди бытие скрепляли.
Строили токовый заряд через недр вал.
И плывут,металла частицы.
И в руках наших сетевой планшет.
И ток в зрении искриться.
И файлы на сервере исчисляться.
Металл добытый ,искра- свет.
Время,измер стрел циферблата.
Часы так долги .
Время нечет или чёт.
Пространство временной дороги.
И циферблатов стрелы токи.
Где бытие всем полниться , живёт.
И стрелы тех часов туги.
И формой круговой измеренной упруги.
Круги,круги,и замкнутые в реле дуги .
Стихийного измера через зимы лёд.
И от художника червленнщика,времён недуги.
И стрелка время бытия в предел согнет.
И кто то вспомнит о разлуке.
И светотенью,цвета ,духа всё переживет.
Безмашинной энергией,холостой,без часовых стрелок.
Высь в проводах столбов.
Натянута и течёт.
Июнь,а с севера поток холодов.
В мир сел,и затерянных городов.
Арктический стылый взлёт.
Пространно ветром свиста поёт.
Я вижу от механизмов остов.
На берегу заржавленный,каркас.
Реки,забытый баркас.
Я помню всё уходит в время песчаных пластов.
И только,сохранность полотен,холстов.
Цвета мира краской,их сохранить не пропасть .
Когда вещи прошлого века исчезли.
Хранили холсты больше,чем лет сто.
О чём,думали каморочно грезили.
И чьи то глаза цвета Веласкеса прослезили.
Хранить всё не ясно и просто.
За ржавчины пустотой.
Но годы,без стрелок часовых в мире скользили.
Безмашинной,энергией холостой.
Мы выходим во двор.
Крепость духа,воздух.
Высотки выше сопок Сибирских и гор.
Выше нас все с тех расщепления элементов пор.
Мы модель души,мыслей раствор.
На земле обратились из хаоса в слух.
Крепость тела,облака над смогом,как пух.
Мы сгорим в жизни,как ночной метеор.
Мы сгорим,как искра словно был на земле и интерфейс связи потух.
И останется,логики чисел байтов сервер,разбор.
Но живи ,сейчас полнись всем ощущай этот времени дух.
Не загадывай,что пройдёт.
На расчеты горазды фанто.
Фанто,фентези.
Жди ток в файлах искранет.
Помещенный в машину ЭВМ оживёт.
И поймет,с чем то тело искусственным слито.
С вкусом,мелочи,быта.
И останется,на файло связи.
Юзер,человек,user,у чего то вблизи.
И скажет,механик компьютер.в грёзы.
По дороге отсчёта событий вези.
Меланхолики,с тоской.
О безвозвратном.
Лучше,user с тока в проводах искрой.
В том невероятном,говорить с машиной понятливой.
Быть,понятным.
Мой дед играл в домино.
В советское время,под идейные марши.
А я в гейм бродилку на Паскале машинно.
Дед заводил мотоциклетку ИЖ машинально.
И был механизатором на колхозной пашне.
А я потом играл в китайское dendi.
Компьютерщиком мультимедий.
В советский игровой аппарат с монетой о пилотаже.
В советах были ещё до геймеров
Я помню школьником до медиа Кибернетиков труды.
И разработки игр медийных глаже.
И шепот карманных с парусником эмблемкой транзисторов.
Машин игрушек кнопочки программки число разряды.
И чебуречные,буфеты,вместо в KFC бутеров ай твистеров.
И был электромир программою отлажен.
Играя наши тинейджеры в квест бродилку.
Играл же дед мой в домино.
Играли люди в цифры и машинки.
Играли в шестерни заводы и пружинки.
И домедийно.
Было время их и довиндосовское ,настоящее с форточкой окно
Как то вобрать собрать всё воедино.
Тот,козиначный минералки вкус шипучки.
Наивно,грустно,Хроно.
Грамафонно и винильно ходик заведённый.
И слайд,из бытия истории текучки.
И сдать всё это в мир музейный.
Где,только лампочки без суетной озвучки.
И ты,в час этого уверенный.
Что,есть,машины инженера,и музой выдумки смычки.
И кадр на фото ретушью склеенный.
И это переклички,и горящие сознания зрачки.
И всё это вернуть в быт.
Прочный спайки скол.
Лучшее,прошлое,соединить.
Чтоб,отголосок,этот не смолк.
Мой дед играл в домино.
В советское время,под идейные марши.
А я в гейм бродилку на Паскале машинно.
Дед заводил мотоциклетку ИЖ машинально.
И был механизатором на колхозной пашне.
А я потом играл в китайское dendi.
Компьютерщиком мультимедий.
В советский игровой аппарат с монетой о пилотаже.
В советах были ещё до геймеров
Я помню школьником до медиа Кибернетиков труды.
И разработки игр медийных глаже.
И шепот карманных с парусником эмблемкой транзисторов.
Машин игрушек кнопочки программки число разряды.
И чебуречные,буфеты,вместо в KFC бутеров ай твистеров.
И был электромир программою отлажен.
Играя наши тинейджеры в квест бродилку.
Играл же дед мой в домино.
Играли люди в цифры и машинки.
Играли в шестерни заводы и пружинки.
И домедийно.
Было время их и довиндосовское ,настоящее с форточкой окно
Как то вобрать собрать всё воедино.
Тот,козиначный минералки вкус шипучки.
Наивно,грустно,Хроно.
Грамафонно и винильно ходик заведённый.
И слайд,из бытия истории текучки.
И сдать всё это в мир музейный.
Где,только лампочки без суетной озвучки.
И ты,в час этого уверенный.
Что,есть,машины инженера,и музой выдумки смычки.
И кадр на фото ретушью склеенный.
И это переклички,и горящие сознания зрачки.
И всё это вернуть в быт.
Прочный спайки скол.
Лучшее,прошлое,соединить.
Чтоб,отголосок,этот не смолк.
Мой дед играл в домино.
В советское время,под идейные марши.
А я в гейм бродилку на Паскале машинно.
Дед заводил мотоциклетку ИЖ машинально.
И был механизатором на колхозной пашне.
А я потом играл в китайское dendi.
Компьютерщиком мультимедий.
В советский игровой аппарат с монетой о пилотаже.
В советах были ещё до геймеров
Я помню школьником до медиа Кибернетиков труды.
И разработки игр медийных глаже.
И шепот карманных с парусником эмблемкой транзисторов.
Машин игрушек кнопочки программки число разряды.
И чебуречные,буфеты,вместо в KFC бутеров ай твистеров.
И был электромир программою отлажен.
Играя наши тинейджеры в квест бродилку.
Играл же дед мой в домино.
Играли люди в цифры и машинки.
Играли в шестерни заводы и пружинки.
И домедийно.
Было время их и довиндосовское ,настоящее с форточкой окно
Как то вобрать собрать всё воедино.
Тот,козиначный минералки вкус шипучки.
Наивно,грустно,Хроно.
Грамафонно и винильно ходик заведённый.
И слайд,из бытия истории текучки.
И сдать всё это в мир музейный.
Где,только лампочки без суетной озвучки.
И ты,в час этого уверенный.
Что,есть,машины инженера,и музой выдумки смычки.
И кадр на фото ретушью склеенный.
И это переклички,и горящие сознания зрачки.
И всё это вернуть в быт.
Прочный спайки скол.
Лучшее,прошлое,соединить.
Чтоб,отголосок,этот не смолк.
Гранит барьер камня.
Гранитный город мрачный.
К сумеркам Петербург клоня.
Темнинку хлада сферы в мысли зараня.
Всё тянется машинами в район древесно дачный.
Там далеко за ним есть чужеземья западня.
В граните и трущобно неудачный.
Что Запад стиль его нам ли родня.
Как классицизм России книжно многозначный.
Как Петр 1 ампир барокко и камзольность царя парня.
И современник с телеметрией озадаченный.
Мы Западу ,от времени того,как компанейская ровня.
Сейчас,когда наш дух объединя.
Мы смотрим с техносферы в их уклад огарочный.
И вот,Нева светодиод фонарик в ночи.
Мираж видение там канделябры и огарки.
И в зимнем Петербурге дымок.
Растопленной кухарками печи.
И пред вечерками туман свечи.
И сырь и в каморочном быту микстурки и припарки.
Аптекарски,их не было в помине.
Домашние времён Достоевского старушки лекарки.
Иль лекари для богачей.
Без техносферы в сумрачной долине.
Среди,ночей,ты будешь чей.
А я по имени такова,и таков.
И я таков от предков по прозванию на Родине.
И в эхе Петербург цокает звончей.
О время,бытия Российских долгих холодов.
И мы в России созданы.
Фамильные ларцы,лари.
Орнаменты узорные витиеваты.
И города гранитные ремесленной копоти гари.
Гори светись фамилия России гори.
Сквозь хлад потомкам в мир для языка любого, всякой страты.
И классицизм книг,и слой был класс.
Слой,не взирай на сословия.
Нам в мире не пропасть.
И светоч мысли не угас.
Жить,от души одно условие.
Угрюмые славян времена уклады.
Всё,это нам и в нас наш предков глас.
Мы этим,даром так богаты.
И это духа честь и часть.
Всечастность,в светлый час.
Что синева над летним Енисеем.
И солнца в дом времён возврат.
И мы речные жители светлеем.
Вспомни зима ,и снежностью белеем.
Глядим в сумерки города от белизны зрительно болеем.
И слышим напеванье ,вьюг кантат.
И у камина и печурки себя греем.
У вековых высот солнце в накат.
Спешит за часом,временем.
И мы не растворим себя,не канем.
Что,времена,привычка,привыкать.
Смотреть,в планшете ,фото с пламенем.
Под вальс Шопена к вечеру стихать.
За нами,мир объятый параллелью.
Невиданных открытий,глобус.
И реки,горы,приземленность ,но не к приземленью.
Пусть,время,выше,но я к смыслу сопротивляясь, мчусь.
Сырь,каминный дымок.
Лампочка, зеленоватая штукатурка.
Ночь чаёк сухарик сырок.
Стол с книжкой, включен в розетку шнур проводок.
Дом таит меня от проулка.
И по двору задумка,прогулка.
Там ночь галактик вершин.
Постою попаду в поток.
Жди часа счастливого не спеши,.
Свет лампочки не туши.
Не гаси в проводах файловый ток.
Мы куда то в механику ушли.
Как времена,в городах в файлах хороши.
Код цифр нескучен идейно высок.
Доходит ток компьютерный до одинокой души.
Ни души,в мире ни души ,дорожи.
Почитай,того кто спаял электромоток.
Где,то есть бедность бедняк.
Помнишь вещизм мечтателя,и дороговизну.
Там в Африке ,без гаджета живёт на медяк.
Мир наш болен признак.
Этот кем то вызнан.
Мода,цены ,и не вальс файл медляк.
В деревнях,львиной афроотчизны.
Хоть и тропики ,но джунгли.
В Африке костры угли.
Львы,и выселки в афро ареале.
Выживание ,как могли.
Крошит,ООН им гуманитарный рис в пиале.
А у нас тоже стресс.
Огонь там за нами выстрелы атак.
Говорили расцвет мира прогноз прогресс.
Всех благ,желали благ.
Света фестивалей до облак.
Поднять континентальности вес.
И только ,в провинции российской ветхий барак.
И там смотрят по телику гейм квест.
Играя мы не такие бедняки.
Как в ельцинские декады.
Пред нами лики вещизм логики.
И тонус энергетики бравады.
Бравы.мы молодцы, как барабравос.
Избежим упадка в России и беды.
И одолеем падкость,эту малость.
Схизис духа хаос.
Отрадны,рады,славны,но не горды.
Включай сеть.
Там книги паблик.
Чтоб не болеть.
Ответь,кому нибудь в сети приветь.
Симптоматически ответ.
Пошли значок,файлик.
Лира Гомера и слух.
Греции порталик Атриум.
Слеп Гомер,но не глух.
Слепец во тьме взор потух.
Со стихом выходит в города палладиум.
Играет цвет лимона соплодием.
Нет света в глазах,абсолютный слух.
Лимонный запах брожением.
И музы к слепцу Гомеру,служением.
Как ангелы веселят архаичный дух.
Ему служат и бродячие музыканты.
Зрячие,покажут и в Атриум пригласят.
И с очагом ночные комнаты.
Песней и голосом зазвучат.
Сложит её в мировые высоты.
И Золотой век грезиться и ржавь без позолоты.
Возвеселят стихи и огорчат.
Звуча,звуча.
Слушатели от чувств замолча.
Ни чему не уча.
Скажет Гомер те ли красоты.
Этот ли Атриум принял нас пряча.
Этот ли мореходный ты видел причал.
Кто собирал таланты.
От Рима и Афинских дорог.
От кого остались книги среди племён,фолианты.
Кому помогли музы с Парнаса,и бог.
Кто попал,как Борхес в слепоты тенета.
Посох сума,книга выбор.
И посреди муз и дара мусагета.
Бродит меж нас словом с тех пор.
Там лишь ночь и созвездий затор .
Развеян духом,прости.
Читаю сейчас электронно планшета мотор.
И смысл обрести.
И файлы,свести.
И сумрачный цвет спектр будет цвести.
Файлы в Атриум копоть зазор.
И там радостному расти.
Печалит,поэзией взор.
Столбы электрические техно снасти.
И розовый цвет приречных зорь.
1.Атриум дворик вход в жилье обычно закопченный очагом.
2.Палладиум в античных городах площадь с сакральными знаками.
Горизонт космичное слово.
Синевы линия неба в просторечии.
Будет от этого синоптически ново.
От космичности и гравитации скова.
И останется воздушно вечное.
Синоптик,и техник,с волей.
Обойти землю и всё назвать.
Но древнее,новое по небу синему,белому полю.
Стихии,воздушной и аэропланам шагать.
Не всё переделать и описать.
И небо тяжёлым мотором покорить.
Старинное,и гравитоном и лучом связать.
Тяжёлой машиной и облаком парить.
Когда,то одетые в старинные одежды.
Века назад наши темно жили предки.
Стояли без машин с конем у полевой борозды.
А мы,просветлённы ли думать горазды.
Про физику,астрономию и сетевые шнуры и оплётки.
Мы живём не у черной печи,электрической мысли фазы.
Навязчивые мысли фильмы наши души ли образы.
Выхлопные в лёгкие газы.
И мир ,как модель спектральной расцветки.
Бионика,схизис,творец,или клетки.
И с техникой дружат наша малышня, детки.
Не уж то мы стали модны,прозорливы и метки.
Научны, объемны наши духа экстазы.
От мысли музы музыкальной эстетки.
Образы сознания,образы,иль сиптом анабазия.
Иль цифровых машин базы,и базис.
Всё новое,нео лепка.
Наших душ,орнамент.
Это частота герц,машинка.
С душой,из железа,и мысли техника.
В сети,лайк эйфория,коммент.
И снова,синь космичность,небо и геологический камень.
Всё новое и древнее смешалось.
Экстаз машин и числ отсчёт.
И из,каких глубин создалось.
Нечет алогичный,логики чёт.
Всё мыслью взялось.
И в новый век связалось.
И не печь по черному,а мысли ход влечет.
Космичность это ночь.
День неба свет и синева.
И древней,и новой логики не превозмочь.
Электронна,жизнь снова.
Весела, нова.
Стихия вода река.
У неё дышать бродить.
Когда горит костёр,и тьма краска.
И тень твоя идёт с носка.
Молчать и думать и не говорить.
Зачем говорить,наречие.
Реки воды,и огня.
Книг,рисунками времени смысл отсвечивая.
Ночь тьма,и вымысел свет дня.
Если не с кем начать разговор.
С книгой знаком мысли поговори.
Выходи на реки простор.
Из квартиры на минуту в ночи звездный двор.
И беседуй с книгой,мысль твори.
Вспоминай книгу памятью бесед.
Память там есть и вселенной игра.
Ты идешь по миру,помни земли геологических недр.
И горит элемента огня и души в нём искра.
Помню,время ,как час.
Всё идущий под небом пасмурья.
Словно книг предсказательный глас.
В завершенный руд и письмен ковкий пласт.
Нас спасающий от пустого безумья.
И вселяющий элемент огня в нас.
Для тепла,небосвода лазурья.
Время мастер,и художник фантаст.
Рисовальщик ночного подлунья.
И мы,тепло в холод отдаем.
В холод зим в городах растворяя.
Мы частицы вселенной и мы живём.
Рисовальностью дня взор осветляя.
Свет и тьма смешаясь в миры.
И огонь и вода,жизнь рисованья.
В руке мастера сфер луч искры.
Словно древняя книга цвета эти стары.
Колоды карт,и шахматы наш мир задумка игры.
Прообраз изобретателя,человеческого сознанья.
Всё есть игры,о власти выдумка.
Кубики точки костей их вброс.
Шах и мат с ферзем,мысль чернильного рисовальщика.
Во вселенной задающего загадку вопрос.
Достающего огонь и логику из кованного ящика.
Силой,механика ковальщика.
И назвавшего,ночь для гадающего,космос.
Это цвет огня и мысль и голос.
Рисовальщика смешавшего, смысла цвета и хаос.
Солнце над небом горит.
Плавит на камнях жар.
Лето повернуло Полярный магнит.
И солнце выситься,и и свет зенный высит.
Цветет под его лучами плод древесный, горящий нагар.
И возьми тростинку дуду.
В бондарский обмокни бочонок.
И камень,и амулета ,расплавленную руду.
И помни лето,подобно труду.
И свет,его гонит время потемок.
А после лета холодные дни.
И отцветает земля,и оборот гравитон Полюс.
Наступает время осени,и небесной тени.
И бездны ветров,веет космический голос.
И вот,ты смотришь вечер.
Заморозки,и теплый дом.
И луна в ночном небе, как чёлн.
И мир ночной продрог черен.
И холод пронизывает частицы атом.
И полярный земли ход отмерен.
Вселенная темная вершина и ночь её пик и холм.
И путь мироздания,в бездне потерян.
И ты возвращаешься в бытия дом.
Вот и свет на твоём лице.
С облаков,и городским запахом.
А там в улиц конце.
Ветер летний веет взмахом.
И простоять,у этих улиц.
В окнах на подоконниках цветы.
И сквозь камни травы падут ниц.
А над нами время синей высоты.
И как славно,думать об этом.
Время меня,волной унеси.
На закате и на рассвете.
Свет свой в выси не гаси.
Время ночей,тьма.
Между светом и палитрой.
Краски радуги мазок густота.
Сине,зелёное,смесь чернота.
Часы песка,или рек клепсидра.
Художника чернильного высота.
Ваянье из цвета и пустоты.
Ночь цвета нитро.
Мастера в сыри рисовальная кафедра.
Огня элемента разбавленная червленнщиком искра.
Ветер странствия.
Через распад волны.
Через щелочные руды.
У светила бытия.
У фридмановской* луча суперстируны.
Через расщепивщиеся на дереве резы,черты ,руны.
Знаки звездочетов,сакральные луны.
Архаические смутные крылья Гаруды.
Через мифы,и ангела рассудок.
Нет вспомню мифы и теории не забуду.
Эти смутные фантазии легенды.
С верой,в новое ,реликвии и чудо.
В россыпи календаря,и лепестков календы.
Кто же дал от просветлённых сил обеты.
Идеалист,теоретик.
Озаренный числовым глагола светом.
Гуманист,и жизни энергетик.
Принимая энергетики.
Гормональный скачок.
Энергетику смысла и этики.
В человеческие души,лики.
Облачко стихий облачко.
Воздух дудок,и смычок.
Через физис базис физики.
Сингулярный звездозвонкий светлячок.
*Фридман физик,открыл теорию суперструн,будто пространство состоит из свёрнутых лучей суперструн,натянутых по измерениям.
Стиль машинный городской.
Цивилизация атомарная.
После средневековой стихии вековой.
С её хижинами пеплом тоской.
Стратосфера миров освоенно лучезарная.
Где была руина и средневековая прель.
И испольщика ветхая хижина.
Перпету мобиле архетип,гравитон,двигатель.
И художников вычурно ясная акварель.
Акватория бытия лучиста возвышенна.
И добытый геологический барель.
Знака светлого мелодия услышана.
А там космоса ночь туннель.
И барель,нефтяники качают сквозь прель.
И оксидов примесь воздушна.
В стихии надышена.
И работает нефтяника буровая дрель.
Где была чума и болезнь.
Мелодия врача светосферная.
Надо архетипами на вершины мысли залезть.
Ведь это обитаемая вселенная.
И частица расщепок бога мгновенная.
Не волна расхода забвенная.
Там,где есть пантеон истории.
И реликвии,верь в лучшее.
Знак вселенной очаг космогонии.
Энергетика эйфории.
Солнце светоч светило жизнь дающее.
Кто говорит машинность.
Железный хаос,и распад.
Но не болезнь веков,а врачевательная лучистость.
И не ущерб,а светопроводимость.
И этоса,и просветленность,
Духовная возвышенность.
И бытия цивилизации освоенный уклад.
Играет звездонота светозарно в лад.
Пройдет расход,упадок бытия,разлад.
И во вселенной светозарно.
С частицей бога атомарно.
Ты видишь очаг светила через ночь хлад.
Игра стихов возвеселит,и музыкой баллад.
Где был распад.
И щелочные почвы волны.
Светают обитаемые миры просторны.
Их волны света неуклонны.
Нуклоны,электроны,и протоны.
Частицы бога,и просветленны.
Добыть расщеп.
Освоить небо,недр всех неб.
Свидемся ночи после.
Через страны и континенты.
В мысли ,эфире,глаголе,числе.
Наши звёзды и города,миры не погасли.
Писем,и книг услышим ответы.
И аэропланы над небом в рокоты.
Стальные над полюсами винты.
Над городами химические реагенты.
Если сердце,душа во зле.
Что,будет с миром нас после.
Свидимся,в мысли,глаголе,числе.
Счастливые грёзы,и киноленты.
В этом стихий мировом ночном поле.
Всё бытие,знаки археологических частиц фрагменты.
В этой стихий юдоли.
Смертно,и бренно прожить жизнь.
Столетия,века,потомки мы их.
У очагов машинный код бытие ожелезни.
И по сетям по файлам звонок дзинь.
Средь обстановок бытовых.
Мы вызнаны,мы познаны.
Среди улочек городских.
Атомно,молекулярно,нейтрино луч пых.
В мысли,глаголе,числе,.
Не станет бытие руинным бесхозно.
Что после,нас будет после.
Ветер сквозной.
И дух витализма грозный.
Скалы,неолита.
Очаг,звезда.
Плеск реки молитва.
Тишина добытовая разлита.
И скрипит под ногами камушков руда.
Я один река, вода ,бездна.
Синяя над рекой звезда.
Из всего добытийственного вида.
Ветер сеет песок ситом.
На грядущие, времён года.
Свет лампы в полуночи.
И на веранде слышен шелест.
Слушай эту тишину не смыкай очи.
Смотри на фонаря и звёзд лучи.
Утерянный памятливый анапест.
И тишина деревенская в сознании окрест.
Таинственность и полуночничанье в глуши.
В избе кроме нас ни души.
И чай ночной в пиале.
И шанежку сибирскую скрошить.
И чай так вкусен и душист.
И я один не сплю,и слушаю посапывание спящих в зале.
И дверка скрипнет,как сыграет ноту на рояле.
С веранды,ночь брезжит.
И звезда верховодит и бежит.
Во мгле.
И ветерок всё шелестит у палисадника в бурьяне.
Мирный небесный гул.
Городской,век железный.
И машины,и машины.
Поле,река с знаками стихий, лазурь.
Знаки Эр камушков,наст песчаный.
Городов,высотные вершины,вершины.
Ночь метафизической тьмы тишины.
И истории мастерок кустарный.
Без машин и кодов чисел мы косны.
Как средневековья,алхимические сны.
Над стихией, перпету мобиль Космо машинальный.
И в веках темны умом,холодно больны.
Только над долинами не грел их траурный.
Свет лунарный.
Глиняны,ветхи,изношены,.
Без кодов и числовых машин невольны.
Ход стальной нео времени карданный.
Сингулярный.
Новые числители металлы кованны.
Нео время лучик очажочек звездный.
Ход частиц молярный.
И дорога Фридмана,лазурь.
И астероидных бурь.
И творца огонёк во тьме фонарный.
Ключ,с водой живой.
Листья,осень заморозки.
В тишине небесной.
На реке ночной,красивой.
Звёзды по дороге тьме возки.
Камушки геологии погодки.
Через бытия пески,осадки,и песчинки.
В одиночестве времён знаки загадки.
Видишь,что это одиноко.
Знаки Эр,и очаг костёр людей.
Книги,песни,бородатые пророки.
Звездочеты,звездосилы,их огни высоки.
Значить ,что священность бытия чудней.
Что там в тьме,звезда начальная в истоке.
В эту ночь,ключ жив и небеса промокли.
Что там времена,печальных дней.
И машины всё рокочут в сутолоке.
В небесной дымной городов притолоке.
Свет,знак,смысл,луч иль холодней.
Созидательней,природней.
Био,био.
Тео,тео.
Комбинаторика,комбо.
Новое neo.
Что всего источника родней.
Источаясь,источаясь.
С очагами бытийственными осветляясь.
Тонкий свет,машины лязг .
Окончанье книг,и аз.
Уклон мировых нот.
Ветров и стихий дудочных.
Пройдёт через тьмы космоса холод.
В свет звездных ночи ворот.
Металлом,квинт кузнечных огня высот.
И метафизика творчества овеет города закоулочные.
И кто то прохожий шагнет.
В мир льющий дудки и трубы.
И звёзд мелодия в ночи сыграет.
Надышит,мигнет.
И лун глыбы.
Задудят в раструбы.
Не будут на звездоряды скупы.
Людей в ночи улыбнуться губы.
Звездночь,светлого чудесничанья.
Дороги,дороги,звездоноты.
Бубнов бьют ободы.
Звездостранного напеванья.
Зодиакальные вселеннские годы.
В стихию,огня и воды.
И созданной огнеруды.
В ночь творческого звездомерцанья.
Городской шум уличный.
В бетоне ,железе росток.
И ветер прозрачно миражный.
Веет в сырь вешний холодок.
Реки тон воды синью сглаженный.
Стихий поднебесных хорок.
И ритм машин на дороге слаженный.
Шумит у ветренных веток.
И жизнь состоит из примет и пометок.
Дай благости смысл высок.
Когда весь город из лучистых расцветок.
Глядит в азиатский ,
сибирский восток.
И солнце жёлтое с востока.
Глядит с утра озаренно.
И у реки водостока,лазурь,облака,облака.
Тонально,светло,благосклонно.
Краснокирпичная Башенка,
стоит на насыпи.
Воздвигнута но переживет её неба вершинка.
И слой времён налипнет.
И калитка в сыром скрипе.
всхлипнет.
И время облетит,как листва на липе.
На фото время заснёт.
И жизнь водная ржавчина выпьет.
И башенка проржавеет.
И глина и цементировка часовая прикорнет.
И солнца знак планетный элипс.
Над жизнью новою взойдёт.
Склон времени светило.
И кружка чая в темноте.
И на часах бы время кружило.
Его стихия заводило.
И оставлялся знак календарный на листе.
И календарь и сфера стрел.
Переводимая стихийность.
Её стихийный дух завёл.
Закат, расщеп ,прошел на севера равнинность.
******
Метроном работает мерно.
Газ,горит в её топке.
И Уфалия мастерит во вселенной.
В мире лесов терцины измерений.
И плантации полей терний.
По своей Гала Гала разработка.
Но в её коробе как ящике театра.
Маленькие женщины весталки.
Пьют мадеру,мечтают стать матерями.
Говори,падре и ей Мадре.
О мама Миа.
Видишь ли звёзды или сирены мигалки.
И колеса гравитационные тралки.
Там есть,что то отвлеченное.
Там есть без выхода в миры.
Что то во вселенной духовное бесконечное.
Без весталок в человечестве скупо конченное.
Ток сухой озноб в машине электрожары.
Будьте люди добры.
Пожалейте упрямицу и в ней стоически утонченное.
Приходите с пиццей и пицекатой девы Дома Лары.
*****
Безлюдный город тьмы.
И снег ,как первый свет.
Уходят души наши в сны.
И в благовонные куримые дымы.
Мы скажем встретимся после смерти родны.
Какой то скажешь ты несёшь книжный бред.
Мы были в двадцать первом веке молоды,модны.
И знали вкус вина и запах сигарет.
Богаты и насыщенны,так музыкальны и наигранны.
И сны ужасны радостно цветны.
А мысли с проблеском темны.
Ходили в дискаунтер маркет.
Теплы бессмертны навсегда,всегда теплокровны.
И будет свет души болеть.
Рождаться и искрой любви и отторжения гореть.
И будем мы в бессмертии взрослеть.
И каждая жизнь Нова.
О прошлом не забывай.
Что прошлой жизни книжная глава.
Спроси богатство нашепчи скажи листай.
Скажи внутри таимые слова.
Скажи речь внутренняя не исчезай.
Скажи заветные слова.
******
Метроном работает мерно.
Газ,горит в её топке.
И Уфалия мастерит во вселенной.
В мире лесов терцины измерений.
И плантации полей терний.
По своей Гала Гала разработка.
Но в её коробе как ящике театра.
Маленькие женщины весталки.
Пьют мадеру,мечтают стать матерями.
Говори,падре и ей Мадре.
О мама Миа.
Видишь ли звёзды или сирены мигалки.
И колеса гравитационные тралки.
Там есть,что то отвлеченное.
Там есть без выхода в миры.
Что то во вселенной духовное бесконечное.
Без весталок в человечестве скупо конченное.
Ток сухой озноб в машине электрожары.
Будьте люди добры.
Пожалейте упрямицу и в ней стоически утонченное.
Приходите с пиццей и пицекатой девы Дома Лары.
*****
Ветра подули болотные.
Числа календарей тысячесотные.
Но они молодые вечно свободные.
Деревья газы гложут азотные.
Шляпница руки её были обмотанные.
От язв болотной малярии.
Никем не позолоченные.
Ночи в мокки сыро черные.
Алерии,и сутной аллергии.
И в этой архивной галлерее.
В мокрети мокки тело и грея.
На дубовой выгнутой шпалере.
Лежали на топчанах томные больные.
Но их спасали Уфелию пилюли.
Ветра сырые в пазы дули.
И напевали Лели люли.
И выгружали мешки Кули.
И спины от работы гнули.
И говорили жулили,жули жули.
Проверенный патос души.
Переодели,портянки,переобули.
В глуши,Гружи,у болот в грязи дожди одежды в лужи.
Словно ворожи.
******
Сигарка в потайном кармане.
А зима снеговая впереди.
И вода Унда в рифленом стакане.
Шляпа со шнуром на спине.
Так пиши играй на мемо экране.
Никому не навреди,жизнь лучше принцесса проведи.
Дистиллятор кипит на змеевика меди.
Потерпи,обожди,глоток всё победи.
Одна из побед.
Ссыльный ветер господний.
В мокки мокреть ждать сырный обед.
И кус сушено ягодно плодный,и запах Гружи болотный.
*****
Ночь за окном темным.
Баю,баю,кантри в Конди.
Шляпа с тульей заломанной.
Со светом лик принцессы в луче фонарном.
С книжкой цукатной с сагой потаенно карманной.
И вода огонь Шляпницы как у ундин.
На время отсчёта годин.
Дин дон полюса перед временем снега и льдин.
Уйди она одна он один.
Ангел природы странной.
Желанной.
Среди стран разных Родины всех землян Родин.
*****
Там далеко сон.
Темный дом с печью.
Стул топчан или трон.
Солнце его время гравитон фотон.
И чай на столе с горечью.
И попкорн в микроволновке стреляет картечью.
И шляпницы принцессы из под шляпы жёлтый локон.
Падает из видения на нежное предплечье.
******
В садах древесных.
Под облаками зноя.
Играла принцесса Шляпница песни.
Меня потрогай и руку стисни.
Пред напряженною грозою.
И лиру опаленностью коснись на ней висни.
Кантрийская Я дева в меня реку слов плесни.
И буду я с тобой в вазе розою.
Когда то тысячи лет назад.
Любовь на земле добиблейской.
И пельница причеши очисти взгляд.
У этих гряд портит её заряд.
Плодов и явств змеино замалейских.
Пой кантеле.
Земля творенья на пределе.
И тулью повесь на челе.
Умильница в портале спели магма и лирий .
Лира в этом деле.
Умели пели кантри.
Утрийское.
Офелия..
Меня отри.
Млинское.
Вино вина.
Землинское.
Так говорили Шляпница.
И о творце лириец.
В руке её отрись фото или мыльница.
Из мылиц.
На земле добиблейской.
Углейской,сыльниц.
Голейской.
Домашних тальниц.
Мокки,Конди,талой.
На земле Балейской.
Незапамятно былой.
О том в книгах память.
Страницу сложить примять.
Что было тогда шестнадцатитерично и правдиво.
Игриво,древо.
Замелейское Замала.
У речного слива.
Того не отрицать.
Млецать,млецать.
******
Голые поля вселенной.
Он она во тьме.
Найти дом в стыли снежной.
С душою осветленной любовью затенной.
И согрется вне латинской жизни в северной зиме.
Когда книга греет в суме.
И золота нет одна высь.
И на книжно черной кайме.
Роса Москва по древу мысь.
********
Мелания с Рима.
Читает Торквато Тассо.
Приют для девушки хурувимки.
Херама.
Образ дивного храма.
И под её ногой песок.
***********
Дом с водой талой.
В бочонке у доски.
С стрелой клина часовой.
И в очаге печи золой.
И пищи прокопченной для детей куски.
Гомер слышал бурю.
Лозняк и виноград и бурелом.
И лошадь испольщика и воина каурую.
И краску на табличке бурую.
Подслеповатый возвращался в дом.
И видел про Летанию свою чудесный сон.
О ей таил стих чудесный.
И прокаженность вылечил её.
Он стал её родней и склеп царственный.
Стал им питье и пение.
Сложенное в древнее бытие.
*******
Уплыви ночное пространство.
При лампе,книжке,в окне.
И приснится древнее царство.
Его прошлое,как музея убранство.
Архос взятый железной насечкой в утрамбованной глине.
И горящем священном любви огне.
И построенное механиком миров вселенной вещество.
Вещий сон,и сработанная вещь,словно свет и знак на луне.
Тысячи лет стихийное колдовство.
И история музы это словно выдумка во сне.
Градус жаркий и зимний.
Тропы древесных зарослей.
Город красный,под звездою синей.
Над скрипучей со снегом воротиной.
Люби кого то сильней.
Хиромантия на ладони судьбы линий.
Северных цветовых знаков ли ей верней.
И она в платье длинном.
И сон ,как в древнем царстве ведёт к реке коней.
И цвет красно зелёной звезды озаренней,тайней.
И фонарь во тьме мерцает.
И скрипнет осенью дома дверца.
И примят парка усадьбы зелёный газон.
Нарисованное чье то лицо.
Девушки реанкарнация и книжица.
Стертый истории пересказанный сон.
***********
Проклинают вещи миры.
Заклинатель одно знает.
От ночи до утренней звёзды.
Книги мира стары.
И ведут ликейские подношения и пиры.
Топят масло жаром.
Из ветлы коры.
Фтором,над миром ради свары.
Старые дела ночи темны.
Котел с ликующим взваром.
Чур,чур,чураюсь их чуры.
Не стать быту хламом.
Где творец создал.
Носит Лика мешки хлам.
Триллиарды погубленных дел.
И никто от неё лирой не спел.
Один плик кузнечика луговой гам.
Кто его сковал не согрел.
И уплывал мертвый кузнечик,к туманным снам.
Во вселенной жизнь кузнечика погубить.
К старым богом созданным мирам.
Бесконечной из злобы.
Таро,и облик метионов.
В миллиарды без души создателя.
И ощипаны кедры кедрононы лет судьбы.
Всех живых ради и читателя.
Для люЛик справедливые хитрецы слабы.
Караб,караб.
И земли вечно живы.
Огонь их собой не разбавь.
Лицея кузнечика заморила.
Пять лет назад.
Душу иссушила.
Взяла карты Баро.
Говорила зелень ешь кашилу.
Ешь зубом злая Лицея называла кузнечика лугового зубчик зуброн.
И карты таро.
Луговой человечек кузнечик без похорон.
Умер ему было ночью до костей сыро.
И до смерти кости пробрало.
И смотрела желтокожая гигантка.
На человечка кузнечика.
Чьи времена чья хватка.
Без обручального колечка.
Там ,где так навсегда любви кузнечик вести.
В полях цвела гречка.
Кому воздать.
Им любви не воссоздать.
Никогда никого не увести.
Не поможет и в храме свечка.
Карты Таро.
Гаданья.
Миро,Вырванное из крыла перо.
Цепей бряцанье.
******
Злая волшебница Лика.
Опоит дурман травой.
В слабых вдыхнет силу.
Слабость ,как коварство.
Коварно жилы чьи то скует.
Чье это книжное царство.
Чья это несправедливость.
Фобос и Деймос ведунство.
Разрушенное данное чувство.
Сил дыхания горсть.
Коварным бессильным уста.
Их зовутся.
Умри,низость отбрось.
Злая волшебница Лика.
Как на картах таро.
Раздает плики,улики,часов нервов тики.
Тратит на грех добро.
Смотрит и зависть вечна.
Колдует за хрустальным шаром.
Таро,стать,карта стара.
Говорит копро,крах ауром пром.
Проклят твой дом.
Цена книги мелочная.
Вечнй Деймос,Фобос от дня до утра.
Вечные силы Мордора.
Без света выступили в поход.
Эльфы,Ангелы, ссор.
Ворожба ссора.
Сильный связан.
Но им Мордором наказан.
И есть Толкиен.
О взрывчатом длине космо метеоре.
О вечном позоре.
Как амбиен.
Город Амбиен.
Злой из золотых стен.
Сила трофея трон трон и включенный фен.
*******
Злая волшебница Лика.
Опоит дурман травой.
В слабых вдыхнет силу.
Слабость ,как коварство.
Коварно жилы чьи то скует.
Чье это книжное царство.
Чья это несправедливость.
Фобос и Деймос ведунство.
Разрушенное данное чувство.
Сил дыхания горсть.
Коварным бессильным уста.
Их зовутся.
Умри,низость отбрось.
Злая волшебница Лика.
Как на картах таро.
Раздает плики,улики,часов нервов тики.
Тратит на грех добро.
Смотрит и зависть вечна.
Колдует за хрустальным шаром.
Таро,стать,карта стара.
Говорит копро,крах ауром пром.
Проклят твой дом.
Цена книги мелочная.
Вечнй Деймос,Фобос от дня до утра.
Вечные силы Мордора.
Без света выступили в поход.
Эльфы,Ангелы, ссор.
Ворожба ссора.
Сильный связан.
Но им Мордором наказан.
И есть Толкиен.
О взрывчатом длине космо метеоре.
О вечном позоре.
Как амбиен.
Город Амбиен.
Злой из золотых стен.
Сила трофея трон трон и включенный фен.
**********
Листья падают оземь.
На земле время осень.
У стены дома стопка поленьев.
Там стоит моя Зулем.
В гости в будущее просим.
Ты пришла из джунглей затем.
Из песков Экваториала.
Бросит у порога дома зёрен.
В новом времени,как жила мечтала.
Экваториал там спит.
Погруженный в разговоры о просе.
Где солнце светло жёлтое африканцев калит.
Но сибирская,не Экваториала осень.
17597 лет назад,мир Замала,Земля,страна Гамбия,тогда называлась Гамба,город Эква,сейчас это город Эт.
*********
Цветы опали в бездну.
Штиль снов над мирами.
Очнись приветствую весну.
Там,где то жизнь болезненную.
Непролазно,грязную.
И смерть перерожденья временами.
Где кто то лишь творим.
И кто сказал богат.
Всё выдумка,несбыточность мы всё равно сгорим.
Уйдем в бездомности раскат.
Всё обещанное.
Не нам.
Всё завещанное.
После жизни к снам.
Малазия .
Океан солёной мечты.
И миры в нищете и грязи.
****
Книга открыта.
В окне осеннем облако.
Ничто в бытие не забыто.
Суглинок дождями омытый.
Пей с медом от сыри топленое молоко.
И ты духом со светом белым разлитый.
Глядишь любовь летит высоко.
Как привкус тепла дома огня,мета.
Почуй,как дыханье любви крепко.
Планета мир планета закатов,рассветов.
Молчунов,и говорливых поэтов.
Твоя душа Мелла,любовь не изжита.
И Манитоба Манита.
Пришла ,ты как жизнь из вещих,и памятных снов.
Из слов под альков.
Из слов,губами нежных цветков.
И вечность в страданье жизни разлита.
И мы разожжем снова ,как в Килии очаг наших костров.
200000 лет назад Килия.
******
Там за полем скитаться.
В карманы положить камешки.
С маревом Амазои качаться.
Лицо начнет проявлятся,изменяться.
Горя и тая в годах.
И на камешке птички крылышки.
И Амазои от этого смешки.
Атирий говорит надо крылышком над землёй подняться.
И нам быть нам равняться.
Смеются они любовь,не грешки.
300 лет назад в Мексике.
****
Листья падают оземь.
На земле время осень.
У стены дома стопка поленьев.
Там стоит моя Зулем.
В гости в будущее просим.
Ты пришла из джунглей затем.
Из песков Экваториала.
Бросит у порога дома зёрен.
В новом времени,как жила мечтала.
Экваториал там спит.
Погруженный в разговоры о просе.
Где солнце светло жёлтое африканцев калит.
Но сибирская,не Экваториала осень.
И вместо барабана,листва в ветрах шумит.
И Зулем из Экваториала время мнит и зрит.
Умерла укушенная ядом мухи
болью.
И её очи африканские потухли.
Тысячи лет прошло тогда.
Патрий Пал протри ранку её огнем пылью.
Солью,древесной смолью.
Ворожи бей в бубен колдунья Ворогда.
Иди потом в савану по траве полю.
Как жила когда то Магда.
К реке воле,морю,жилью.
К претории из света иди Зулем в вечные года.
В вечный свет из джунглей.
На свет очага дома его углей.
Лихорадку её губ омоет вода.
17597 лет назад,мир Замала,Земля,страна Гамбия,тогда называлась Гамба,город Эква,сейчас это город Эт.
******
Сведи на нет всё.
Сиди и думай в кресле.
О ней и ты спасён.
И от распада унесен.
И жизнь таится в тесном чресле.
Когда так много снежных зим.
И лето и долги и безысходность.
В любви вселенных устоим.
И плоскость бытия их,и вечность запространственная светоносность.
И он она душа и лишь влюбленность.
И этим всё мы озарим.
Земную полюса магнита ось.
Вселенной шестивходной буталинной полость.
Лети Ухалл с стрелою времени ты вечный гость.
"*******
Сведи на нет всё.
Сиди и думай в кресле.
О ней и ты спасён.
И от распада унесен.
И жизнь таится в тесном чресле.
Когда так много снежных зим.
И лето и долги и безысходность.
В любви вселенных устоим.
И плоскость бытия их,и вечность запространственная светоносность.
И он она душа и лишь влюбленность.
И этим всё мы озарим.
Земную полюса магнита ось.
Вселенной шестивходной буталинной полость.
Лети Ухалл с стрелою времени ты вечный гость.
*******
Корни деревьев в глине.
Тянут водный сок.
В книжной дома она тайне.
Знает по снам всё заранее.
Цветок горицвет у её ног.
И всё больнее желаннее.
Перебирать четок моток.
Там с Мирандой оставленной.
Лишь фантомный подарок,горящий ,как цвет цветок.
700 тысяч лет,Карал мир город Дарант.
****
Уход в вечность непостижимо.
Она,пьет дома пиво.
Пьет ,как неженка и градусом опалимо.
Он присниться она смеётся игриво.
Сон забыли и в толпе при пересечении глаз проходят мимо.
Скрыто гадательно от обоих таимо.
Разминуться в толпе живо.
И остаться одним давно.
***
Сны,в квартире о знаках.
В осень раннюю вижу.
В телефона звонках.
В книге в чьих то строках.
Я дышу,вселенною движим.
Поэтессы на ночных остановках.
Фантазерски элегии пишут.
Диадемы на их причёсках.
Они ходят в модных обносках.
Курят сигареты на ночных крышах.
Их поклонник позёр шут.
Им ниспосланный свыше.
Их обоих сошлют.
Погадать на болотном камыше.
Прочитать про концерт на афише.
Где они концертанты.
Сон в их мире приснись.
Сон их долг, счёт оплаты.
Погасителя суммы дождись.
Где время забудется.
И слышь лишь телефон.
Номер в мыслях крутится.
Как забытый пророческий сон.
Загадай,не обессудится.
*******
Арана сыплет песок.
У ног Пилия Убрия.
Веди меня в свой латинский городок.
Ты ясен ,вещеок.
Меж нами меч его зазубрина.
И ты лежи лежи.
Когда свет оплавит темноту.
Мне говори Аране попляши.
Почувствуй африканки наготу.
И прогони книжную зевоту.
3700 лет назад во Флоренте Италия.
*****
Там запад и дальше восток.
Восточнее штаты.
Земля под солнцем делает виток.
И Антарктиды поодаль ледяной каток.
Америи мистические закаты.
И отражается Америя позднее на часок.
Горит мы все люди континентов народы.
Америи океанический,как миссис мысок.
И гор скалистых гряды.
Россия стань воедино.
Стань центром примирения.
Стань рудно с 6 сотнями даров радиально.
Над звёзд Атлантики морей кипением.
И вод кристальных осолонением.
Где,всходит протуберанец.
И камень буталин миров скреплением.
Уходит в шесть лазов вселенной в сланец.
600 радиалов радалов дар сытости ,где нет нужды делить деньги,600 монет сути богатства без разделения,доля одной из вселенных.
*****
Виадук плачет дождём.
Рыдает над темными рощами.
Мир планеты предстал двухсот километровым камнем.
И заполнился реками и горами.
И числовыми Космо расстояниями метрами метеорами.
Там над Элладой и нами.
Гром златит.
Ветрами,свежими первоцветами.
И золотом мантий вулканов горит.
******
Как расходится огонь.
На скамейке пьем квас и колу.
И квас и кола коробки с бутылками картон.
Ставим вечер с тишиной и баночно алюминий и хром.
А природа вещей обнаженно гола.
Если есть нагота голизна.
То рождённый в счастливой рубашке.
Был одет и холодная его не обжигала бездна.
И он наготу не узнал.
Ты узнаешь его по счастливой замашке.
Всё было в его руках огонь и любовь.
И взошёл он на скалу на высоке.
И солнце как на фонарике.
Сказал он благослови,не злословь.
И воду разлил.
Мы пьем квас и колу.
Ты чего то испил.
Огня любви,к женщине преодолел холод.
И оставил знак её руке.
Тогда на балу на скамейке.
В заженных тел огоньке.
И разбавил воду огнем вина разбавил холод.
Колу квас в огне ласке.
****
Буцилий тешет доску.
Табличку письмена нет бумаги.
А рядом Мана Тана со свечой из воска.
Достают монеты две дримы из пояска.
И пьют вино из тыквенной фляги.
И говорят Буцилий Кури поступил в маги.
Всё пишет терции и книгу Курион и на дощечке краска.
И флорентийские висят флаги.
А на амулете в церкви лик образка.
Мы напоим Буцилия беглого.
Он прийдёт в нашу хижину.
Так много в жизни темного,пропащего,и светлого.
Так будь причуда их возвышена.
А италийская земля травами вызжена.
И Мана Тана.
Снова через сотни лет.
Идут ,как к хижине к даче.
И кто заснувший их теплом огнём согрет.
И звон монет двух динариев звонче.
И это у яра красного их секрет.
Когда Буцилий современный в жизни канет.
И станет спать в одеяло пончо.
И осенью в долгах и табаке увянет.
В калейской, замалейской порче.
Замала её запах горче.
И Метини в метаниях.
Будь с тьмою гипнотическою зорче.
В ответах отрицаниях.
Мечтаниях,рыданиях.
В священных замалейских мирозданиях.
630 лет назад в городе Флоренте.и 7 июля 2008 год на дачах.
*****
Медный запах каменный.
А в волосах Мины заколка.
Ужин в хижине чесноком приправленный.
Только Типием взгляд заполненный.
Час ли времени остановленный.
И любовь Историй Клио и ангела амена остановка.
И игра в слова поддавки.
И согласие жест кивка.
И бряцание лирной музыки.
И смешение родного и латинского языка.
Мина с римлянином Типием.
Он говорит напишем песни.
Веточкой,весточкой,орудием.
Забудем станем безрассудием.
На нашей Земле Замале Весте.
Оживем полюбим в бездне.
Когда время исчезнет.
2665 -6 лет назад.В Иудее город Иерусалим.
*"****
Дуб заморский.
С гранями листьев.
Северянка латинянин,Германка.
Ночь у костра пламя близко.
Оплион частокол воинский.
Письмий Ул пишет письма.
Здравствуй Средиземный Лисий.
Моя любовь Уллия чужестранка.
Но теперь всё не чуждо.
Станет дуб твердит родно.
У Берлина горицвет чудо.
Никогда Уллию не оставлю не забуду.
Здесь в самшитовых лесах не холодно.
Время сеется и подобно.
Сбору труду.
Расстелим с Уллией ветошное полотно.
Не прилипнет к нам грязь.
На дуб залазь.
От болячки медовая мазь.
Не сглазь люби не сглазь.
Трик,трик,свяжи.
Полотно укрась.
Мёд и взвар красильная вечная любви связь.
На обоих влюблённых свитая перевязь.
А на праздник плодовитый водный язь.
И прихлоп по бокам.
И листочки венки по рукам.
К Риму пирам временам.
К пликам цветкам.
К нашим тайно нареченным именам.
К судьбам хватам.
Хватай ликики Письмий Ул к письменам.
2300 лет назад город Берлин.
*****
Амбия черный лес.
С прожилками хвоинок.
Раковин камней в лучах блеск.
Минта прячет глаза в костра треск.
Примесь с луной негритянских чернинок.
И римлянин Калитий мешает в чашке супесь.
И смотрит в очи негритянских искринок.
Минта песню поет про урожай.
Про плоды для попугаев.
Скажет земля невеста рожай.
Собирай,и сажай.
Для Калития Гая.
4000 лет назад в Африке,в княжестве Эмбия,сейчас город Эмба Мали.
*****
Уснут времена до вчера.
Звук мерный зерна.
Из кувшина,ведра.
Зума негритянка в Африке мудра.
Скажи максиму Зенона.
Как из римских драм.
Из цветков из вазона.
В Африке на счастье пару драхм.
Для Римлянина Эризона.
Зума спрятала инструментах Зан зонах.
И заиграл в Эмбе там там.
Он сказал сердце отдано коразон.
Коразон.
В браслетах на руках их влюбленных звонах.
Чар палейских как в стихах Назона.
И тимшат орех цвел на древесных кронах.
3200 лет назад в городе Эмба,Мали.
*****
Уснут времена до вчера.
Звук мерный зерна.
Из кувшина,ведра.
Зума негритянка в Африке мудра.
Скажи максиму Зенона.
Как из римских драм.
Из цветков из вазона.
В Африке на счастье пару драхм.
Для Римлянина Эризона.
Зума спрятала инструментах Зан зонах.
И заиграл в Эмбе там там.
Он сказал сердце отдано коразон.
Коразон.
В браслетах на руках их влюбленных звонах.
Чар палейских как в стихах Назона.
И тимшат орех цвел на древесных кронах.
3200 лет назад в городе Эмба,Мали.
******
Фратерия идёт на юг.
Пробиваясь сквозь деревьев смоль.
Римский нос кудлатый друг.
Хлеб зерничный в Африке из Тама Умбы рук.
И сердец прижатых к друг другу перестук.
Играя играя в любви роль.
И вот на перстне черно золотистый жук.
Его подаёт его Утрию и Умбе негритянский Имбийский король.
И швыряет в плошку соль.
Рассыпая у веретен.
Всего будет у любимых вдосталь.
Камень назван их имён.
Амен,и очаг их волокном раскален.
И у колен Умбы Утрий влюблен.
Так же твой Рим.
Со звездой Лациума горим.
Мы звезду Римба тебе дарим.
Летит фаэт говорят улетим.
Разбавим на лицах полосок грим.
У небес африканских всё умолим.
Плим,плим,Африкой дымчатой опалим.
Талиск талисман,тлим.
Тлим,тлим,а солнце латинский над ними нимб.
Пой в Нубим рифму римлянин Римб.
*******
Фратерия идёт на юг.
Пробиваясь сквозь деревьев смоль.
Римский нос кудлатый друг.
Хлеб зерничный в Африке из Тама Умбы рук.
И сердец прижатых к друг другу перестук.
Играя играя в любви роль.
И вот на перстне черно золотистый жук.
Его подаёт его Утрию и Умбе негритянский Имбийский король.
И швыряет в плошку соль.
Рассыпая у веретен.
Всего будет у любимых вдосталь.
Камень назван их имён.
Амен,и очаг их волокном раскален.
И у колен Умбы Утрий влюблен.
Так же твой Рим.
Со звездой Лациума горим.
Мы звезду Римба тебе дарим.
Летит фаэт говорят улетим.
Разбавим на лицах полосок грим.
У небес африканских всё умолим.
Плим,плим,Африкой дымчатой опалим.
Талиск талисман,тлим.
Тлим,тлим,а солнце латинский над ними нимб.
Пой в Нубим рифму римлянин Римб.
******
Черный континент.
Пиши иди в джунгли.
Латынь и время негритянских легенд.
Легионы лат и побед.
И Муций испытан жаровней на угли.
И в Африке черной согрет.
Светлые волосы,курчавые кудри.
И в усыпальнице илийской скелет.
И негры пляшут и их лепта зовёт.
И перед негритянкой Умбой гудят в дуды.
И любовь узнал римлянин Утрий.
2500 лет назад.
Он вошёл в Нубийский град.
На стенах кошки и плошки.
И душа запела с дудой гудком на закат.
И осыпались в ладонь подношения крошки.
******
Черный континент.
Пиши иди в джунгли.
Латынь и время негритянских легенд.
Легионы лат и побед.
И Муций испытан жаровней на угли.
И в Африке черной согрет.
Светлые волосы,курчавые кудри.
И в усыпальнице илийской скелет.
И негры пляшут и их лепта зовёт.
И перед негритянкой Умбой гудят в дуды.
И любовь узнал римлянин Утрий.
2500 лет назад.
Он вошёл в Нубийский град.
На стенах кошки и плошки.
И душа запела с дудой гудком на закат.
И осыпались в ладонь подношения крошки.
******
Уплыви ночное пространство.
При лампе,книжке,в окне.
И приснится древнее царство.
Его прошлое,как музея убранство.
Архос взятый железной насечкой в утрамбованной глине.
И горящем священном любви огне.
И построенное механиком миров вселенной вещество.
Вещий сон,и сработанная вещь,словно свет и знак на луне.
Тысячи лет стихийное колдовство.
И история музы это словно выдумка во сне.
Градус жаркий и зимний.
Тропы древесных зарослей.
Город красный,под звездою синей.
Над скрипучей со снегом воротиной.
Люби кого то сильней.
Хиромантия на ладони судьбы линий.
Северных цветовых знаков ли ей верней.
И она в платье длинном.
И сон ,как в древнем царстве ведёт к реке коней.
И цвет красно зелёной звезды озаренней,тайней.
*****
Уплыви ночное пространство.
При лампе,книжке,в окне.
И приснится древнее царство.
Его прошлое,как музея убранство.
Архос взятый железной насечкой в утрамбованной глине.
И горящем священном любви огне.
И построенное механиком миров вселенной вещество.
Вещий сон,и сработанная вещь,словно свет и знак на луне.
Тысячи лет стихийное колдовство.
И история музы это словно выдумка во сне.
Градус жаркий и зимний.
Тропы древесных зарослей.
Город красный,под звездою синей.
Над скрипучей со снегом воротиной.
Люби кого то сильней.
Хиромантия на ладони судьбы линий.
Северных цветовых знаков ли ей верней.
И она в платье длинном.
И сон ,как в древнем царстве ведёт к реке коней.
И цвет красно зелёной звезды озаренней,тайней.
******
Уплыви ночное пространство.
При лампе,книжке,в окне.
И приснится древнее царство.
Его прошлое,как музея убранство.
Архос взятый железной насечкой в утрамбованной глине.
И горящем священном любви огне.
И построенное механиком миров вселенной вещество.
Вещий сон,и сработанная вещь,словно свет и знак на луне.
Тысячи лет стихийное колдовство.
И история музы это словно выдумка во сне.
Градус жаркий и зимний.
Тропы древесных зарослей.
Город красный,под звездою синей.
Над скрипучей со снегом воротиной.
Люби кого то сильней.
Хиромантия на ладони судьбы линий.
Северных цветовых знаков ли ей верней.
И она в платье длинном.
И сон ,как в древнем царстве ведёт к реке коней.
И цвет красно зелёной звезды озаренней,тайней.
*****
По волнам по волнам.
По дорогам и облакам.
По забытым временам,временам.
К рекам к рекам,к пескам.
Словно внутри сердце.
А снаружи стиль и фасон.
И фонарь во тьме мерцает.
И скрипнет осенью дома дверца.
И примят парка усадьбы зелёный газон.
Нарисованное чье то лицо.
Девушки реанкарнация и книжица.
Стертый, истории пересказанный сон.
Римлянка Фанула Тула.
Сандалии Акцерпию и себе переобула.
Затем омылась.
И возвесилилась..
3562 годаназад Фанулия Греция.