В одном старинном городе нерусского закваса,
Где в небе полумесяцы блестят с крестами в ряд,
Работники духовности, надев на джинсы рясы,
Решили от Хэллоуина спасти айтиребят.
Все перешли возможные границы и приличия
Пузатые чудовища, наш край в страстях томя:
В стране бескрайней радости и нищего величия
Других напастей не было, тех тыкв окромя.
Англосаксонской нечестью в садах содома взрощены,
Корнями безобразными вонзились в землю-мать:
Настало время грозное, чтоб тех гостей непрошенных
Молитвой бесогонною с нив русских отымать.
Мощами защищённые, благоухая ладаном,
Из тачек навороченных извлёкши тел тюки,
Со зла сельхозпродуктами — лихим исчадьем адовым —
Вступили в бой заросшие щетиной мужики.
Поведали тинейджерам о всех чертях и демонах,
Что затаились, мерзкие, в оранжевых башках,
Разоблачив с бесстрашием — от Ленина до Леннона —
Всю агентуру подлую — и в прозе, и в стишках.
Да только в крае сказочном, где между драк и выборов
Дела творились чудные который год подряд,
Вдруг приключилось странное — всё шиворот-навыворот, —
Былинники речистые об этом говорят...
Те тыквы окаянные, не к ночи будь помянуты,
В кареты обратились все, как завещал Перро,
А трутни бородатые, ливреями обтянуты,
Вмиг кучерами сделались, узрев в врагах добро.
Айфоны засветились тут лучами разноцветными,
На безысходность серую пролив небесный свет,
И расточились демоны в умах ветхозаветные,
Затмив любовью к ближнему весь этот тяжкий бред.