Ле хаим! - За жизнь!

 
   Наверху жили Шварцы: дядя Давид, тетя Нюра и их дети: Сема, Миша и Гена.Сему я не помню, потому что он тогда уже женился, жил в Ленинграде и только иногда приезжал с семьей на машине. Машина стояла на нашей булыжной мостовой и я долго смотрел на нее, а она была черной и блестела.

   Средний сын,Миша, жил в Горьком и часто заходил. С его сыном Гришкой мы дружили и играли у Шварцев в царей.Тот, кто был царем, садился в маленькой комнате на верстак.
   Рядом с верстаком лежала колодка и был еще молоток, острый сапожничий нож и еще какие-то инструменты: дядя Давид работал на дому.

   Он был невысокий, широкоплечий и очень крепкий, с открытым сильным лицом и прямыми рыжими волосами. Я любил смореть, как он работает. Он одевал черный кожаный фартук, держал губами мелкие гвоздики, брал их по одному и быстро забивал. От него вкусно пахло кожей, а в движениях была уверенность и сила. Он бывал крут и бил своих детей шпандырем. Как-то раз спустил с лестницы дядю Гришу Шмереле за то, что тот сшульмовал в преферанс.

   Давида любили и ходили к нему советоваться.
   Во время войны он выстрелил в офицера за то, что тот обозвал его жидом. Был предан военно-полевому суду и лишь по счастливой случайности не расстрелян, а переведен в штрафной батальон, где и прослужил всю войну.

   До последнего времени дядя Давид отпускал сальные шуточки, хотел купить в подарок внуку на свадьбу пачку презервативов (" Пусть трахается на здоровье!"), но презервативов не купил и год назад умер от рака.

   Еще недавно я встречал его на Свердловке, и он хвалился мне своей женой и успехами детей.

   Когда он умер, я вспомнил зеленую бархатную скатерть на столе в их большой комнате и как по вечерам к ним приходили пожилые смачные мужчины, азартно играли в преферанс, радовались, пили вино и говорили Ле хаим! (За жизнь!).

Михаил Л. Герштейн, 1977, Горький( Нижний Новгород)
Впервые опубликовано в 1987 году в сборнике "Письмо для всех".