Дядя Гриша

 
 
   Наверху слева в пристройке жила тетя Хана Мейлах и ее
  муж Гриша Шмереле. Тетя Хана не могла ходить, и я помню только, что у нее были желтые янтарные бусы и худая шея.

   Грише было лет шестьдесят. Он был невысокого роста, подвижный, называл меня Миш-Миш, а моего брата Илью - Июль.
  Мне он нравился, и, когда он умер, я сильно плакал, даже удивилась мама. Это было утром, она подошла ко мне, молодая,и сказала, что умер дядя Гриша, без сожаления.

   Мне нравилось, что он называл меня Миш-Миш, был веселый,
  как-то по-особому коверкал русские слова и улыбался.
   В войну он потерял двух дочерей, и однажды на улице ему показалось, что младшая зовет его. Он пошел за ней,упал и сломал себе руку.

   Гриша очень любил полежать в больнице.Часто он заходил к Шварцам на второй этаж и просил Гену вызвать ему скорую помощь. Сам шёл домой, ложился на кровать и, когда приезжали и спрашивали, в чем дело, говорил: "Ша, ша,тише, мне трудно слушать". После этого его обычно увозили в больницу, где
  он проводил несколько дней и был доволен.

   Но в последний раз ему все же, в действительности, вырезали аппендицит и запретили три дня кушать, а он, когда
  врачи ушли, посмеялся над ними, съел батон, выпил бутылку кефира и умер.
 
  Михаил Л. Герштейн, 1977, Горький (Нижний Новгород)
  Впервые опубликовано в 1987 году в сборнике "Письмо для всех"