– Ох, Васеня, ты, Васеня, –
повторяю я с утра.
Я похлеще чем Есенин
в честной бойкости пера.
Одолел я в ветер рощу,
а Серёга, нет, не смог
и ему припомнить тёщу
даже не помог сам Бог.
Тёщу я вот поминаю,
хоть в дождливом сентябре.
Дни опять назад листаю,
память нежится в добре.
Вновь исходит светлым словом
в образе твоём святом,
в ракурсе свободно новом –
воскрешается стихом.
Ты ушла тем днём осенним,
но осталась жить в стихах,
тёща милая Васеня,
в наших ты жива сердцах.