Казалось всё, но, где там, в три ручья
Текут, задета за живое, и нельзя
Поставить на пути знак в виде кирпича:
Взорвут преграды, по щекам моим скользя.
И так до вечера дождём летним пролив,
Лоскут моей души порвали в клочья,
По свежим ранам «белой смертью» наследив,
В последний раз – всё о тебе – вернулись ночью.