###
потому что не даст покаянье
нам беспечной свободы Махно,
время рвется меж инем и янью,
и пылает закатом окно
в грязь лицом разве снова не грянем?!
этот подвиг уже не впервой.
и пространство меж инью и янем
заполняется новой листвой
этот мир все до капли покинем,
тая медленно мглой несвятой.
многоточье меж янем и инем
в месте святом блеснет пустотой
колея от рожденья до гроба,
и вовек не видать воли нам -
лишь цепочка следов по сугробам
да библейский ходок по волнам...
###
На улице моей опять темно.
Тьма за окном - тяжёлая, литая.
Вращается зимы веретено
и понемногу нити расплетает.
В белесых нитях - тротуар, забор,
буксуют в них и люди, и машины.
У января и нет других забот,
как путать ими всё. И нерушима,
на первый взгляд, порядков этих плеть.
Хотя и на второй - все так же точно.
И так свистит, что хочется взлететь,
но только ветер в трубах водосточных
азан свой тянет, словно муэдзин
бросает клич с вершины минарета.
И ты сейчас бескрыл, совсем один.
Его молчанья тлеет сигарета.
Полвека город за окном храним
был взглядом и дыханием неровным.
Теперь - квадрат Малевича за ним:
январь и тьма. И не хватает слов нам,
чтоб нить тянуть и жизнь из нитей ткать
и штопать пустоту меж нас стараться.
Кто запустить пытался время вспять -
кровавое пятно на коже пальца.
Иконой - отражение в окне.
Когда молчать становится привычкой,
тьме наплевать,
но нить, что тает в ней -
бикфордов шнур, и с(н/л)ова вспыхнет спичка.
###
Мерцает тьмой оконный окоем,
высвечивая рамы крест некстати.
В пространстве перекошенном моем
ничто уже не может быть иконой.
"ты слышишь, небо? я - земля! прием!"
Клубится одиночество в квадрате,
подсвечивая память: мы втроём,
смотрящие в один проем оконный...
И пусть сегодня снегом мир заплеван,
сгустится время красками Рублева