... Вижу вдруг, что мой дружок лежит.
С ним велосипед. И криком дальним,
Заприметив мой размытый вид,
Узнаёт, зовёт. И я печальным
Подхожу и знаю -- не уйти
От его печали бестолковой.
Надо: слушать, выпить и налить
И поверить -- сразу и дословно ...
Лишь погода "третьим" нам дана.
Друг спиртной петлёй в смиренье скован.
Пачка сигаретная видна
На траве-земле вовсю знакомой.
Помню: было нам по десять лет,
Видел я -- весенним половодьем
Он нырял, в воды слепящий свет,
В тёплую купель песчаной поймы.
С года прошлого там выжила трава.
И она была в прозрачном ложе.
Вовка в нём. И райского полна
Выборка песка. И мне бы тоже
Так хотелось в тёплое нырнуть,
Ведь меня нещадно зависть гложет.
(У меня потом качался зуб
И болели ссадины на коже)
... Так, по-разному, прошли с полсотни лет.
Жизнь вернула нас на ранний "розжиг".
Вовка пьёт, а я: и -- да, и -- нет.
(Как мы с ним отчаянно похожи)
Я его оставлю и уйду.
Вечерком, по холоду, я знаю --
К дому путь откроется ему.
Нужен он такой родному краю.
Рядом ли, далЁко, мир кружИт?..
Спит он с беспокойным губами.
Будто говорит -- Мне больно жить
Меж такими благостными вами.