В сарае средь разного хлама
Почти что на самом верху
Лежал рукомойник – весь ржавый,
Со вмятиной в левом боку.
Он долго служил и достойно,
Но годы промчались, и вот
Бедняга старик-рукомойник
Сменился на водопровод.
Его, без сомненья, любили,
Когда был ещё «молодой»:
Бока протирали от пыли,
Всегда наполняли водой.
Ах, как это весело было –
Ладони хозяйские мыть!
Менялось порой только мыло,
А ОН мог бессменно служить.
Он помнил, как с пухлых ладошек
Остатки варенья смывал,
И женские руки от крошек
И липкой муки обмывал.
А также другие – мужские –
От въевшейся копоти мыл...
И все эти руки людские
Старик-рукомойник любил...
Он думал: «Ну всё! Это точка!
Зачем рукомойник теперь?
Я старый калека, и точно
За мною захлопнулась дверь».
Лежал он в печали и скуке
Средь старых вещей, весь в пыли,
Когда вдруг хозяйские руки
Куда-то его понесли.
Те самые руки, что были
Любимы уже много лет,
Его отскребли и отмыли,
Вернув из забвенья на свет...
В компании глиняных плошек,
Ухватов, ушатов, корыт
Он думал: «Я вовсе не брошен
И даже весьма знаменит!»
Сверкая подправленным боком,
Который когда-то был смят,
Стоял он на полке широкой
Теперь уже как экспонат.
Как жизнь прожита – очень важно,
Но с точкой пока не спеши,
Ведь может случиться, однажды
Ещё поблестишь от души!
Как часто судьбу мы ругаем,
За то, что «швырнула» на дно,
Но двери одни закрывая,
Она открывает окно.