(на яхте «Hestia»)
В холоде больше смысла.
Мороз заставляет думать,
во что потеплей одеться.
И это как коромысло
с вёдрами наперевес,
опыт сменяет умность:
мёрзнуть или согреться.
Не провоцирует стресс
шуба, но лучше водка,
в случае редком – виски,
идёт быстрее, чем больше
хочется плыть как лодка,
с течением засыпать,
что повышает риски,
но заставляет дольше
не покидать кровать.
И к этой природной тяге,
для русского небезобидной,
добавь, кроме просто пьянства,
всегдашнее у бедняги
желанье исправить мир.
Что странно, то, очевидно,
пугающе постоянство –
просроченный эликсир.
Попробуй, один остаться
зимой на один с зимою.
Попробуй, на белом всюду
без всяких коммуникаций,
за что зацепится глаз?
Зацепится паранойя,
промёрзшая, из-под спуда,
рупь за сто, проймёт зараз.
И выйдет, что с ней, с болезнью
российской, куда сподручней
и в холоде, и в нужде.
Домысливать всё ж полезней,
чем шарить на дурака;
судьбу раздают поштучно,
доступно в любой среде
в рассрочку и на века.
И точно в пылу мечтаний
на якоре в тихой бухте,
нежась в лазурной воде,
покажется слишком ранней
мыслишка, по существу:
в руках капитана – яхте
три дня плыть по лёгкой воде,
морскому сродни существу.