Жила-была в темном лесу,
В бескрайних и глубоких топях, -
Кикимора обыкновенная болотная.
Все обитатели трясины знали
Её под именем Шабакля.
Тонкий нос, белый овал лица,
Беличьи ушки и глаза орла,
На пальцах рук и ног
Тонкие перепонки,
С широкими присосками.
Жила Шабакля кое-как,
Одна, бродила по болотам,
Морожку с клюквой собирала.
К тому ж, охотой добывала:
Слизняков, улиток и пиявок,
Лягушек, ящериц и пауков.
По болоту слух ходил о том, что
Шабакля на руках несла сома!
Однако, свидетелей картины той
И днём не сыщется с огнём.
Она от солнца пряталась в тени,
Ложилась в норы, отдыхала.
Часто бывало так, когда
Ей голову от солнца припекало,
Она ныряла с головой на дно,
Водоросли с ряской собирала
И головной убор из них вязала.
Когда, прохладной ночью
Её, нежданно, пробирал озноб,
Она за шиворот себе пихала
Сухой листвы с травой,
И засыпала, качая головой.
Бывало, зароется в коряжник,
Зубами цокает, стучит,
Немым укором смотрит в звёзды,
Или бубнит луне с мольбой,
Чтоб поскорей стало светло.
Однажды, точно такой же ночью,
Кикимора на берег забрела.
А там всё как обычно;
Холодный ветер, мрак и тишина.
Лишь старый Филин прокричал.
-Угу-угу... Угу-ага.
Сверкнул глазами и растаял.
На этот крик явился Леший,
Руками сучьев и ветвей,
Он завалил Шабаклю набок,
Крепко прижав к сырой земле.
Он подцепился её за ногу
И что-то тихо проскрипел.
Она о чём-то закричала,
-Угу-угу, - Угу-ага,
Ей старый Филин отвечал,
Сверкнув во тьме глазами.
Махнул крылами и растаял.
Леший подкрался ближе, сзади,
Кроной ветвей накрыл и замер.
-Ша-шабану! Ша-шабану ша ша!
Громко Кикимора вскричала,
Билась руками и ногами!
В толстую кору впиваясь,
Однако, толку было мало.
Леший был твердым, как скала,
Лишь проскрипел:"Ты задолбала"
Мгновение спустя, она сдалась.
Бедняжка, видимо, устала.
К тому же, ноготь поломался.
Под утро наступила тишина,
Шабакля скрылась в глубь пруда,
Её, как будто, не бывало.
И только ряска на лугу
О том событии хранила память.