Текла река всемирного насчастья,
всеобщих слез и всех кровей поток.
Кто вознамерился его делить на части
и, к сожаленью, сделать это смог?
Такая подлая лукавая идея
возникла несомненно неспроста.
Что, кровь нещадно истребленных иудеев,
чем кровь у русских, более густа?
И муки мерою какой сравнить могли бы
детей еврейских в газовой печи
и малышей других в горящих избах,
что, веселясь, сжигали палачи?
Еврея тело с телом комиссара
болталось рядом в одинаковой петле.
Смерть одинаково страшна для скорбной Сарры
и юной Зои, арестованной в селе.
«Решение еврейского вопроса»
секирой жуткой нацию секло!
Итог подбит? Славян, цыган и горцев
в войне процентом меньше полегло?
Да, избранным народом быть не просто,
сквозь все века тянуть достойно нить
и скорбь свою по жертвам Холокоста
суметь во все парламенты вселить.
Преступно отрицанье Холокоста —
слез не осушит вереница лет.
Но и делить по крови все погосты
не значит ли идти за Рейхом вслед?
Должно быть усвоение урока
пусть не сейчас, а через некий срок:
нельзя от общего кровавого потока
отрезать только собственный кусок.