Мне всё больнее. Всё страшнее мне,
что там, куда теперь уходят тени,
мне не перед кем будет на колени,
что не расслышу в вязкой тишине
я оправданья всех моих пленений.
Желанью подчинялась твоему
и после покорялась нежеланью
я загнанной тобой пугливой ланью
и до сих пор умом не обойму,
зачем меня назначил ты к закланью.
Разделыватель туш, и жрец и бог,
един в трёх несоединимых лицах.
я лепетала - ты в ответ оглох.
Но кровь моей любви в твоих петлицах.
Пора забыть. Но эта пытка длится,
и я боюсь за гранью бытия,
как и тогда, не получить ответа
от глаз твоих, заточенней копья,
я кем ушла из твоего сюжета,
с безжалостной ремаркой "не твоя".