Кто-то нашел утешение в осени,
напоследок притворившейся летом.
Кто-то – в прошлом, что относительно времени неизбежно.
Последние брызги фонтанов, детский смех,
воздушные шарики, будто манна с небес,
и в разноцветном их свете кружатся павшие листья.
Кто-то застыл на паузе отсутствия смысла,
как в цейтраферной видеосъемке в «здесь и сейчас»,
где кружащее настоящее внутри кадра отменяет будущее
в надежде, что не придется шагнуть за край.
Наших городов уже нет на картах,
но улицы их прониклись словами из наших писем
насквозь.
Светофор на проспекте отсчитывает мгновения:
03… 02… 01… как бомба замедленного действия.
Перебегут на другой край не все.
Не успели, замерли посреди пути,
оба как призраки далекой непризнанной беды:
у него нет ноги, у меня – языка.
Но он чует мой страх – и понимает до дна.
Знаешь, мне тоже что-то важное ампутировала эта война.
Ниточку, что тянется от сердца к горлу – и дальше к бумаге.
Голос. А немота разрушает.
Писательство не вязанье, непрочитанное как бы и не написано.
Да и шарфы вяжут – в подарок.
Кружится осень… я вяжу и вяжу словами
этот колкий ненужный шарф письма в никуда
– и распускаю.
Горло мое запечатано
тем, что на другом берегу уже некому прочитать.