Ольга понимала, что в глазах Виктора она человек второго, а, может, и третьего сорта… Как рассказать, человеку, рождённому в московском роддоме, уставшему от сыто-пересыщенного детства, свадьба у которого была в Московском Кремле…; как рассказать Ольге, родившейся в небольшом белорусском городе, проведшей тревожное детство в запустении одиночества и нелюбви матери, во взрослой жизни временами голодавшей из-за полного безденежья…, однако, по необъяснимым причинам, запавшей в душу Виктору…
- Эй, тыдра, иди сюда!
- Простите, я не тыдра, а выдра.
- Ещё ко всякой тыдре на «Вы» обращаться…
Возможно дело было в ином, и Виктор определил Ольгу в иные ранги по иным соображениям, например, потому что он – мужчина и, в его понимании, играет роль Бога на земле, а она только женщина, и обязана принять его в этой роли, то есть он главный герой, а она восторженный зритель, несмотря на содержание монолога…
Женщины всему учатся у мужчин: достигать успехов в учении, преуспевать в карьерном росте, брать себе лучший кусок со стола… Женщины вынуждены учиться, поскольку мужчины оставили заботу и попечение о женщине, вверенное Богом: быть головой и заботиться о женщине, как о своём теле…
Женщины преуспели в «учении», стали зарабатывать…, и некоторым мужчинам это пришлось вполне по душе – сидеть на «шее» у женщины. Прошло время и всё больше мужчин уже не стремятся ими быть, а лишь называться и, соответственно, требовать от женщины не по праву.
Ольга никогда не считала мужчину и женщину равноправными. Разве женщина имеет такой ум, как у мужчины? Их мысли различаются и текут по разным руслам. Или такую физическую силу?.. Или мужчина способен выносить и родить ребёнка?.. Так если мужчина и женщина даны друг другу, как правая и левая рука, тогда для чего одна рука подсекает другую или думает, что с одной рукой легче?..
Ольга знала, что с одной рукой жить плохо. И никакая другая рука не идеальна: она может оказаться не слишком сильной или не совсем красивой…, однако, когда это твоя рука, твоя вторая рука, то какая разница?
Для Ольги мужчина рядом – это вторая рука. Может поэтому она не спешила кого-то впускать в свою жизнь и так же не спешила расставаться…
Итак, Ольга решилась поделиться с Виктором мыслями и переживаниями, начав письмо, не будучи уверенной, что сможет его окончить и потом отправить.
«Вот сейчас, когда в твоём сердце только гнев и больше ничего, сейчас…, - Ольга не могла продолжить, поскольку её терзали сомнения: да, в его сердце злость, но как быть, если он переживает сам о том, что наделал? Ей было не по силам «бить лежачего», поэтому мысли, начинаясь, обрывались. Она пыталась и пыталась продолжить, но каждый раз что-то останавливало её. – Пусть бы он сейчас приехал с цветами и тортом, только с нормального цвета цветами, а не жёлтыми или бордовыми… и нормальным тортом. Ну приехал бы…, и чего? Разве мы смотрим в одну сторону? Ему «поспать», а мне «поговорить»? Так зачем мне вообще утруждаться и говорить ему что-то?»
В голове Ольги мелькнула картинка, как Виктор покрывает ради молчания её губы поцелуем; живот свело от предвкушения, однако вкушать было нечего, поэтому картинка, вспыхнув, погасла.
Она упрямо не хотела говорить, говорить даже в письме, поскольку понимала, что не этих слов он ждёт. Поэтому Ольга пыталась убедить себя в том, что Виктор её забыл, что у него давно другая женщина, что ему её слова будут только костью в горле…, однако ничего не помогало - душа возвращалась в смятение. И тогда Ольга решила написать всё подряд, не обдумывая, а просто, что на ум придёт.
И первым на ум ей пришёл анекдот про секретаршу на собеседовании:
- Сколько знаков в минуту Вы печатаете?
- Две тысячи.
- Сколько?!! Как у Вас это получается?!
- И не говорите, - смущалась улыбаясь секретарша, - выходит такая ерунда.
И в голове у Ольги выходила ерунда: она понимала, что Виктору имеет смысл извиниться – хотя и в сердцах, однако он перешёл границы и не мог не знать; понимала, что Виктор не станет извиняться, потому что дальше нужно сказать что-то весомое, то есть прийти с кольцом. Ольга знала, что он об этом говорить был не готов. Да и Ольга тоже. Почему? Да потому что она не знала ничего о нём по сути и это верх легкомыслия давать обещание хранить верность человеку, о которым ты не знаешь почти ничего...
«Знаешь, что я думаю о тебе? – потекли мысли Ольги, - Ты же не рассказываешь о себе. Но у человека, когда есть вопрос, должен быть и ответ, а когда ответа нет, то он выстраивает предположения, исходя из имеющейся в наличии информации. Так вот, я расскажу тебе, что думаю о тебе и о твоей жизни.
Жизнь твоя, Виктор, запутанная, поскольку ты закрыт для рассказов о прошлом и о семье. Может у тебя за плечами не два брака и не двое детей? Может ты и вовсе не разведён, например, из экономических соображений? Или разведён, но у тебя пятеро детей по лавкам, поэтому ты и ушёл с высокооплачиваемой работы – жаба задавила платить алименты... И ты боишься сказать мне, поскольку потом боишься забыть и сказать не то, запамятав, кому и что уже говорил?.. У тебя нет холодной воды? Так может ты полный банкрот? Может не оплачивал коммуналку, а теперь берёшь горячую воду из «полотенчика»? И если у тебя долги по коммуналке, то может и другие долги в наличии, например, по алиментам, по ипотеке? Может у тебя квартира в залоге? И к женщинам ты ходишь исключительно ради еды, под прикрытием «хочу секса»?
Ты говоришь, что ты хороший человек. Возможно. Однако никто не ставит зажжённую свечу под кровать… Если ты хороший человек, зачем тебе прятать твои добрые дела? И какой смысл скрывать их от человека, с которым собираешься переехать в другую страну; от человека, с которым ты хочешь детей и готов взять о них заботу на себя? Или это только слова?..
А знаешь о чём говорят твои дела? Они говорят против тебя. Тебе нравится унижать людей, нравится. Унизить и посмотреть, каково человеку, как там его реакция? Это мерзость запустения. Однозначно. Ещё тебе нравится провоцировать человека на дурные мысли и на дурные эмоции. Например, взять в гостях последний кусок хлеба и не намазать, а положить сверху куском масла, и «подсмотреть» реакцию хозяина, жалко ли ему? Это мерзость. Мерзость и пред Богом, и перед людьми.
Ну хорошо, «протестировал» ты человека. А этот человек останется в твоей жизни? Кто ты в его глазах теперь?
Человек – это не техника, которую воткнул в розетку, проверил; работает, купил. Вещи были созданы людьми, чтобы ими пользоваться. Вещи не имеют души и не имеют ума и сердца. Люди же были сотворены Богом для любви. Понимаешь ли ты, Виктор, эту разницу?
Женщину нужно и должно любить. Не тестировать, а любить. Любить – это заботиться, как о своём теле. Ты же моешь своё тело, даёшь ему отдыхать, одеваешь, кормишь, если болеет, лечишь, не говоришь: возьму себе другое тело?..
И если будешь так поступать к жене, то и жена будет «смотреть тебе в рот», как стоматолог. Она своего собственного рта тебе поперёк и не раскроет, и объяснение простое: «Да убоится жена своего мужа потерять». (Одно слово, выброшенное из фразы, а сколько утрачено смысла!..)
Такого мужа потерять не дай Бог! Любая женщина знает об этом. Вот тогда ты для женщины голова, когда ты о ней заботишься, как о своём теле.
Вот тогда только мужчина исполняет волю Бога, когда он голова жене по примеру Бога, который голова Церкви. Господь заботится обо всех членах церкви, и о нерадивых в том числе. И даже, когда человек отвергает Бога, уходит от Бога, изгоняет Его из своей жизни, даже тогда двери Бога открыты для каждого из нас, они открыты всегда. Так ли и ты поступаешь к своей жене, к женщине, которую любишь, которую обязался любить, когда просил быть твоей, когда стал обладать ею? Если так, будет тебе счастье. И дай Бог тебе счастья!»
Всё это лирика, - дописав до точки, подумала вдогонку Ольга. – Он и читать не станет. Ещё и про праобраз не написала, - спохватилась вдогонку Ольга, - который пишется через «а», а у него через «о». Прообраз – это прототип, а праобраз – это соответствие образу. Он пишет, что мужчина прообраз Бога. Прототип что ли? А если праобраз? Так, выходит, начинать надо с себя… И про дрова: когда мужчина не принёс дров, когда от него не идёт тепло; то женщине нечего хранить…».
Продолжение следует