Однажды на закате (Галина Баранова Петрова) / Стихи.ру

   Александр Григорьевич - молодой председатель небольшого колхоза ждал первенца. По прогнозам всезнающих деревенских старух, вскоре должен был родиться богатырь - мальчик, но вопреки предсказаниям на свет преждевременно появилась тройня: мальчик и две девочки. Не прожив и месяца, мальчик и одна из девочек умерли, а выжившую малютку нарекли Дарьей и отправили на печь к слепой, безродной женщине Матрёне, на воспитание.
Эта одинокая женщина, что жила в семье из милости, и стала заботливой няней для дочери хозяина дома. Матрёна обладала даром целительницы: безвозмездно лечила приходящих к ней односельчан касанием рук и горячими молитвами ко Господу.
Мать девочки работала в одной из контор райцентра бухгалтером и воспитанием дочери не занималась. Девочка росла окружённая любовью отца, бабушки и няни, а редко приезжавшая домой мать одаривала Дашеньку подарками и вскоре уезжала. Отец старался уделять внимание дочке за обоих. Свободного времени у него не было, но как только девочка подросла, стал брать её с собой на работу: сажал впереди себя на телегу, или верхом на коня - иного транспорта в хозяйстве не имелось. Когда Даше исполнилось лет семь, он посадил её на своего коня и сказал:
         - Править ты умеешь, учись ездить одна. А затем крикнул, взмахнув кнутом:
         - Крепче держись!
Даша вцепилась ручонками не только за уздечку, но и в гриву коня, и он понёсся под гору резвым галопом, затем рысью и перешёл на шаг. Потянув за уздечку, девочка направила коня к дому.
            - А ты молодец! – похвалил отец.
            - Завтра будешь на Воронке копы сена к стогу подвозить, я подцеплю, ты на коне подвезёшь, бабушка у стога отцепит.
Дарье такая работа нравилась, а когда всё сено было перевезено, отец сказал:
            - А теперь на озеро вас с Воронком отпускаю, жарко очень, искупать его надо.
С той поры девочка и конь стали неутомимыми, верными помощниками председателя. Александр Григорьевич отправлял их с разными распоряжениями в контору, на ферму, в ближайшее лесничество, поскольку телефоны тогда ещё были редкостью, и посыльный на лошади был необходим в любом хозяйстве.
Верховая лошадь могла быстро преодолевать бездорожье и пробираться по узким, лесным тропкам к месту назначения, а главное она особым чутьём могла найти дорогу домой.
   В августе началась жатва, и председатель был очень занят важной работой по уборке урожая. Однажды, приехав на обед, он стал собирать в рюкзак продукты…
            - Пап, а ты куда собираешься? – спросила, игравшая с подружкой Даша.
            - Да на дальнее пастбище, что возле озера Боровое, нужно пастухам продукты отвести.
Видя, что отец очень устал, девочка предложила:
            - А давай я отвезу и прокачусь заодно.
            - Ну что же, поезжай, коль охота. Только Воронка не погоняй, ему
сегодня досталось, да не задерживайся там, сразу возвращайся, день после Ильина дня на два часа короче стал, а в лесу ещё быстрее темнеет.
Надев рюкзак дочери на спину, Александр Григорьевич поцеловал её и, подсаживая на коня, ещё раз напомнил:
            - Смотри, отдашь продукты и мигом назад, поняла?
            - Хорошо, пап, я быстро, – обещала девочка и, взмахнув поводом,
скомандовала: « Но, дружочек, вперёд!»
Конь нехотя, медленной рысцой поскакал вдоль деревни. За околицей дорога наезженная колёсным гужевым транспортом, вилась между золотистым полем пшеницы и заливным лугом, на котором среди изумрудной отавы стояли смётанные вокруг стожар стога сена. Простучав копытами по бревенчатому мосту над рекой с причудливыми излучинами, сверкающей на солнце синим атласом, нырнули в тенистый ольховый коридор. Воронок в лесной прохладе сменил ленивую, семенящую трусцу на плавный, размашистый бег, и вскоре из-за поредевшего леса показалась голубая чаша озера, окаймлённая жёлтым песчаным пляжем, а затем загон с телятами и сторожка пастуха.
Передав продукты, девочка решила перед обратной дорогой искупать Воронка и направилась к озеру. В лазурной водной глади на широких листьях мерно покачивались заросли белых лилий. Такой изумительной красоты Даша ещё не видела… Купаясь и любуясь озером, забыла о времени…
            - Дарья, домой пора, - услышала она голос пастуха.
            - Стемнеет скоро, да вот и я замешкался, рожок для тебя          смастерил, на, держи, - и протянул девочке ольховую дудочку с раструбом из берёзовой коры.
            - Спасибо, а как на ней играть?
            - Играть дома научишься, а сейчас поспешай, да поезжай вот    по этой тропинке, она короче, конь довезёт, он этот путь знает, не раз твоего отца сюда привозил. Иди скорей, егоза, подсажу, да езжай с Богом.
            - Но! - крикнула маленькая всадница, и конь торопливо поскакал по знакомой стёжке.
Чуть заметная тропинка за кошарой свернула в лес и стала невидимой, но Воронок уверенно плавной иноходью бежал вперёд. Вдруг он резко свернул в сторону, и Даша, не удержавшись, плюхнулась в траву. Быстро вскочив на ноги, она схватила повод, свисающий с шеи рядом стоящего коня, и осмотрелась, стараясь увидеть среди деревьев, какой - нибудь пень, чтобы снова залезть на лошадь. Конь навострил уши, нервно переступал на месте копытами и фыркал. За молодыми берёзками девочка заметила изгородь из потемневших от времени жердей. «Наверно, это чей - то заросший огород, ведь когда – то здесь была деревня». - подумала девочка и подвела упирающегося Воронка к изгороди.
   Забравшись на верхнюю жердь и перекинув ногу на спину лошади, она вдруг почувствовала, что что – то держит её за платье.
            « За сучок зацепилась», - мелькнула мысль, но рядом не было деревьев, а что – то невидимое удерживало её за подол. Жуткий, необъяснимый страх пополз по спине, и волосы на голове зашевелились, когда за молодой порослью девочка увидела кресты.
            « Кладбище!» – ужаснулась Даша и неумело перекрестилась дрожащей рукой, вспомнив, как молилась бабушка. Заметив, что платье сразу освободилось, и уже ничто её не держит, девочка мигом вскочила на коня, прижалась к нему всем маленьким телом, ища защиты от чего - то неведомого и опасного. Воронок испуганно метнулся в сторону горевшего над лесом заката. Расплавленная свеча солнца зависла впереди над лесом и ярким оранжевым лучом освещала путь. Стремительным намётом они вылетели из леса и пронеслись мимо пылящего по дороге стада коров, промчались по притихшей деревне к дому и круто вписались в раскрытые бабушкой ворота.
            - Дашенька! – всплеснула руками бабушка.
            - Креста на тебе нет! Себя не жалеешь, коня пожалела бы,          ведь загнать могла. Ну, давай сниму тебя.
Угодив в родные, ласковые руки девочка плача рассказала о происшедшем…
Гладя внучку по головке, бабушка произнесла:
            - Ну, успокойся ласточка моя, это твои умершие братик с сестричкой поиграть, видно, захотели, вот и держали тебя за платье, ведь они там рядом с оградкой некрещёные похоронены, а твой Ангел - хранитель спас тебя и коня придержал. Видано ли, чтобы, так испугавшись, лошадь не убежала. Поди принеси Воронку сахарку, поблагодари, что не оставил в лесу, домой привёз. А я сейчас его крещенской, кутьевой водой покроплю от испуга, а то дрожит весь бедный.
            - Шурка! - крикнула она сыну
            – Вынеси скотине водицы полуденной, что в сенях на лавке в бадейке стоит, да сразу не давай ему пить, пусть охолонёт малость.
Угостив Воронка сахаром и сытным ржаным хлебом, Даша поднялась на высокое нарядное крыльцо дома и посмотрела на закат…
Солнце уходило за горизонт и, прощаясь подмигнуло девочке зеленовато - жёлтым глазом, а она, как доброму другу, сказала:
            - Спасибо, солнышко! Спокойной ночи!
Ред.