Я смотрю на обод люминесцентной лампы.
Она подмигивает в ответ.
И сигаретный дым, окутав, греет пальцы.
И шум машин, за решётом стекла беспечно стих.
Мне зябко. Тускло. И уныло.
Мне б мир, бы взять — перевернуть.
Как залпом выпить кружку пива.
Как фильтр зубом преломить.
Мне б ввысь. Да к свету.
К свету солнца.
А лампу — выбросить. Забыть.
Мне б смочь однажды улыбнуться,
Себе, да с глянцевых страниц.
Чтоб все писали, все кто могут.
Что он — герой!
Что он вот — смог!
Подняться к небу, гладя кроны,
И не упасть, расплавив воск.
Что он, успел, и не вернётся.
Сюда, к обычным, серым дням.
Что он теперь другим проснётся.
Таким, кто может строить храм.
А не ломать, круша всецело.
Не поджигать, сгоревший хлам.
Что он теперь с другого теста.
С того, чьё место у стола,
А не засохшей, бурой коркой,
У ног дворняги, у сеней.
И что теперь мечта вернётся,
Укутав дыма поплотней.
Объяв собой, и убаюкав.
Вернётся, за собой позвав…
Мне тесно здесь и не глубоко.
Мне просто нечем здесь дышать.
А я хочу туда, на волю.
Хочу всей грудью сделать вдох!
Но лампа светит. Стужа воет.
И сигарет ещё пять штук…