***
— Ты хоть знаешь, что это такое, —
спросила торговка на Абовяна,
срезая этикетку с половиной цены
с маленькой думки
в виде заснеженных вершин Арарата.
— Знаю, — ответила, — Сис и Масис.
Старая армянка улыбнулась,
прижала подушку к груди,
побаюкала её и отдала мне.
Теперь я как повелитель вершины
сплю на Арарате,
и каждое утро снимаю с него
два-три волоска —
седые на корнях, как снег на вершине горы,
чёрные на концах, как земля в изножье горы,
как выкрашенная чужой кровью
бывшая родная земля,
которой с каждым днём становится всё меньше.